Много было и хорошего в его жизни – встреча с Верой, молодой, смешливой девчонкой, женитьба, рождение дочки Танечки, но все радости жизни затмила его внучка Милочка. Никогда не испытывал он такого счастья и блаженства, как в тот день, когда взял в руки этот маленький свёрточек с розовыми бантами. Какую-то неземную любовь испытал Иван Сергеевич к этому крохотному человечку, и несёт эту любовь и нежность по сей день. Даже рождение внука не перебило это чувство. Нет, он любит своего внука, но более сдержанно, что-ли. Нет щенячьего восторга в этой любви. Оба внука  дороги деду, но Милка всё-же ближе ему, чем Роман. Что греха таить, боится он за неё – хорохорится внучка, а сама жизни не знает, все у неё хорошие, всех она готова обелить и оправдать, а вот попадётся какое-нибудь мурло в штанах, наговорит красивых слов, запудрит мозги и обидит девочку. Иван Сергеевич заскрипел зубами и сжал кулаки. Так, всё, надо успокоиться, что это ты, пень старый, страшилок себе навыдумывал, что за мерзости тебе мерещатся? Мила девушка серьёзная, на всякие глупые слова не поведётся, пусть отдыхает спокойно. Ещё раз махнув рукой вслед отъезжающему поезду Иван Сергеевич отправился домой. По пути не удержался и зашел в магазин «Удачная рыбалка», надо прикупить что-нибудь эдакое, а то Митрич недавно хвалился новыми блеснами с перламутровыми вставками надо и ему не ударить лицом в грязь. Это повелось у них с тех пор, как они подружились на почве любви к рыбалке. Стоит одному приобрести какую-нибудь диковинную снасть, как другой тут-же старается перещеголять его и удивить чем-то более диковинным. Вера Алексеевна поначалу ругала мужа:

– Что-же ты, дурень гонишься за Митричем? У него сын бизнесмен, ему новую финтифлюшку купить, что нам макароны, ты б не равнялся на него, голь перекатная!

– Не ругайся, Вера, не так часто я это делаю, а душе отрада требуется.

– Это что же ты называешь отрадой? Червяков с опарышами?.

– Каждому свое, я же не смеюсь над твоими клубочками.

– Мои клубочки, между прочим, доход в семью приносят, а твои заскоки только расходы создают, так что не надо путать Божий дар с яичницей!

– Про яичницу я не совсем понял, но направление твоих претензий уловил – с завтрашнего дня иду собирать пустые бутылки.

– Зачем же такие крайности, можно просто быть поэкономней.

– А ты знаешь сколько денег тратит Клава из первого подъезда на своих собачек, там, наверное, не одна моя пенсия уходит.

– Опять ты не с теми сравниваешь, у Клавы никого кроме этих собачек нет, они ей как дети, на кого ей еще деньги тратить, а?

– Вот я и говорю, у каждого свой заскок и надо с этим считаться.

– Но и с мнением семьи тоже надо считаться, а не разбазаривать деньги куда попало!

– Хорошо, я буду сдерживаться.

Иван Сергеевич вспомнил этот разговор с женой и улыбнулся, как бы не ругала его Вера, а денежка в его кармане появлялась регулярно, все-таки супруга не хотела, чтобы ее Ваня в чем-то уступал своему приятелю. Понятливая она у него, другой такой на свете просто нет! Как- то раз они вместе отдыхали в санатории по льготным путевкам от завода. С погодой им не повезло – целыми днями лил противный дождь и заняться было совсем нечем, они бы уехали, да жалко было, что пропадут путевки, с таким трудом выбитые у профкома. Вера –то не скучала, у нее с собой было взято вязание и она дни напролет стучала своими спицами, обеспечивая семью очередной партией варежек и носков, а вот Иван Сергеевич слонялся без дела по корпусу, пока не набрел на спортивный зал. Помещение было поделено на секции, в одном углу играли в настольные игры, в другом стояли два стола для пинпонга, а в середине высились три бильярдных стола. Если в обоих углах было людно, то бильярдистов не наблюдалось и Иван Сергеевич от скуки начал один гонять шары. Сзади послышалось деликатное покашливание и басистый голос произнес: