"Бмв" приветливо моргнул фарами, Дима открыл багажник и на момент застыл от неожиданности. В багажнике уже лежал один труп, видимо, хозяина автомобиля, и Дима прямо сверху положил второе тело, попутно оглядевшись по сторонам. Но внимание всех, кто мог его увидеть, было приковано к стройке, и он, сев за руль, выехал со двора. Навстречу ему пронеслась "скорая", а сам он помчался за город, дабы избавиться от тел.

Заехав в самую глухомань, пока машина не села на брюхо посреди лесной тропы, он заглушил двигатель и обыскал ее, наткнувшись на документы хозяина и небольшую сумму налички в долларах.

– Агафонов Дмитрий Денисович, – прочитал он в паспорте, – Не повезло тебе, тезка.

Паспорт вспыхнул от поднесенной к нему зажигалки, а Дима достал паспорт афганца, в который было вложено фото армянской семьи. Дима узнал Аршама – ему на фото было лет восемь, и его мать. С ними стоял какой-то мужик, надо полагать, Гарик, а женщина и мальчик были обведены красным маркером.

– Фархад Рахман Шинвари, пятьдесят четвертого, Джелалабад… О, ну надо же. Московская прописка.

Второй паспорт и фото тоже вспыхнули от зажигалки, и Дима принялся вытирать свои отпечатки в салоне. Закончив, он вышел, вытер дверную ручку и багажник и, повернувшись, зашагал к дороге.

Глава 7.

Я не сразу понял, где нахожусь. Пожелтевший потолок, широкое окно, за которым надрывно каркала ворона, и гул голосов, как на вокзале. Повернув голову, я увидел Машку, которая уткнулась в раскраску, водя по ней фломастером.

– Это ж моя, – сказал я ей, но слова давались с трудом, – У тебя своя, с животными. Не порть мою.

– Я свою раскрасила уже, – ответила она.

Отложив раскраску, Машка спрыгнула со стула, подбежала к двери и открыла ее, тут же усилив вокзальный гул голосов.

– Ма! Он проснулся! – крикнула она, высунув голову за дверь, и в следующую секунду на пороге возникла мама.

Оказалось, что я пробыл без сознания четыре дня, что мне сделали операцию, и что мне вообще очень повезло. Арматура проткнула мне живот сбоку и прошла в каких-то миллиметрах от внутренних органов, не задев их, и вышла со спины. Этого я не помнил, так как сразу потерял сознание, а врач уверял, что скоро я смогу отправиться домой. Однако это "скоро" наступило через пятнадцать долгих дней, за которые я успел узнать несколько нериятных новостей.

– Папа прилетел, – сказал Аршам, пришедший меня навестить, – Но он нас в Москву забирает. Послезавтра улетаем.

– Жаль, – ответил я, – Меня пока не выписывают. А то бы в "денди" еще разок рубанулись.

– Ага, – он улыбнулся и снова принял серьезный вид, – А кто это был?

– Где? – не понял я.

– Ну кто за нами гнался на стройке?

На момент я испугался, ведь я так и не предупредил, что незнакомец искал именно их. Ведь он мог вернуться.

– Какой-то мужик, вас искал. Не русский.

– Армянин? – чуть удивился Аршам.

– Нет, точно не армянин, – покачал я головой, – На чеченца похож.

– Я папе передам, – задумчиво сказал он.

Тем же днем, уже ближе к вечеру, когда я был один, дверь в палату снова открылась и вошел отец Аршама. Сначала я подумал, что он пришел вместе с кем-то, и удивился, когда он, войдя, плотно закрыл за собой дверь.

– Боец, – поприветствовал он меня, улыбнувшись золотыми зубами, – Скоро опять мяч гонять будешь.

– Здрасте, дядя Гарик, – поздоровался я.

– Э, какой дядя, ара, просто Гарик, – он поставил на тумбочку пакет с продуктами, – Тут айран, фрукты, сок-мок. Витамины, ара.

– Спасибо, – поблагодарил я, все еще не понимая, почему он пришел один.

– Слушай, Витя, – он заговорщицки понизил тон, – Мне Аршам передал за мужика того. Ты расскажи мне, он кто такой есть, что говорил, как выглядел? Все что помнишь, расскажи.