– Документ о бракосочетании Императора Александра I – толстый лист синеватого цвета, где часть слов отпечатана типографским способом, а часть написана от руки. Внизу листа белая печать с изображением церкви.

– Небольшое и весьма искусно выполненное резное распятие из слоновой кости.

– Покрытая разноцветными эмалями золотая фигурная цепь ордена Андрея Первозванного.

– Раскрашенный вензель на бумажном листе, изображающий букву «А» с короной над ней и летающим голубком вместо горизонтальной перемычки в букве.

– Модная лаковая мужская трость с серебряным набалдашником в виде головы пуделя.

– Сосуд с какой-то прозрачной вязкопластичной субстанцией.

– Большой и толстый плотный конверт с надписью, начертанной рукой старца «Милостивому государю Семиону Феофановичу Хромову».

А в конверте том (естественно купец тут же вскрывает его!) в числе прочих бумаг две тайных записки ленточками…

Тайные записки

Первая записка:

ВИДИШИЛИ НАКАКОЕ ВАСЪ БѢЗСЛОВЕСИЕ СЧАСТИЕ СЛОВО ИЗНѢСЕ. НО ЕГДА УБО А МОЛЧАТЪ П НѢВОЗВѢЩАЮТЪ

[Видишь ли, на какое молчание вас обрекло ваше счастье и ваше слово. Но когда Александры молчат, Павлы не возвещают». Предположительно в значении – когда Александр хранит молчание, то его не терзают угрызения совести относительно Павла].

Вторая записка:

1 2 3 4 о в а зн i Дк ео амвр А КРЫЮТЪ СТРУФИАНЪ с з Д я ВО ВО 1837 г. МАР.26 В ВОЛ 43 пар

[Я скрываю тебя, Александр, как страус, прячущий свою голову под крыло. 26 марта 1837 г. – дата прибытия старца к месту ссылки в Боготольскую волость, сорок третья партия ссыльных].

Хромов знает. Да, так со ссыльными и появляется почти 30 лет назад в Томской губернии «белокурый, плешивый, голубоглазый, сутулый, рослый бравый молодец, какие бывают из отставных солдат». Имя ему – Фёдор Козьмич Козьмин. А другого имени он никогда и не называл, хотя до этого в Перми и бит был за это кнутом и в Сибирь по приговору суда сослан, чем остался очень доволен (?!).

Деяния старца

Пропитание своё уже пожилой, но физически крепкий и сильный Феодор сначала добывает тяжкой работой на золотых приисках. А после, состарившись, обучает купеческих и дворянских детей грамоте, истории, географии и… французскому языку (!). А ещё он походя разоблачает беглого каторжника-убийцу, исцеляет больного священника, предсказывает счастливый брак, особо отмечает день памяти Александра Невского, рассказывает о войне 1812 года, вспоминает Аракчеева, Кутузова и Суворова. И пророчествует, пророчествует…

Вот за этими абсолютно точными пророчествами, советами и благословениями приезжают и пишут к нему… Кто только не приезжает и с кем он только не ведёт переписку… Это только их неполный список:

Епископ Томский Порфирий, Епископ Афанасий, барон Дмитрий Остен-Сакен, будущий Император Александр II, Император Николай I, Митрополит Московский Иннокентий и многие-многие другие сильные мира сего.

А в 1850-е годы келью старца посещает писатель Лев Толстой и целый день они с ним живо беседуют. О чём? Да понятно о чём! Тема «ухода» и отречения от мира, которая потом ярко проявится в позднем творчестве Толстого: «Отец Сергий», «Живой труп», «Записки сумасшедшего». Кто знает, уход самого Толстого из Ясной Поляны не та же модель поведения?

И со всем этим – с доказательствами царского достоинства и подробными описаниями пророчеств и чудес старца Семён Феофанович Хромов нарочно ездил в Санкт-Петербург. Его внимательно выслушали в Комиссии подачи прошений на высочайшее имя. И всё!

Царь и другие Романовы не хотят с Хромовым встречаться и говорить. Они итак всё знают и в том по своему участвуют. А потому что так приказал