А тем временем диалог двух женщин проходил с нарастанием громкости и мне стали слышны его отдельные фрагменты, но понять из них суть разговора было нельзя. Также увеличивалась амплитуда жестикуляции рук оппоненток и я начал переживать, как бы эта их беседа не переросла в рукоприкладство. Но она дойти до этого не успела, так как резко прекратилась.

– Да это же полный бред! Вам к врачу надо! – фактически прокричала моя супруга, повернулась и пошла к нашему дому.

– Убирайтесь! Я вам не позволю! Мы вас контролируем! – почти визжала Лариса.

Я не удержался и всё-таки приветливо помахал ей молотком… Вот тут она действительно завизжала, достигнув по уровню громкости звука взлетающего истребителя!

– Ну что ты, как ребёнок? Прекрати, – сказала мне приближающаяся жена.

– Они не пройдут! Но пасаран! – ответил ей я. – Как поговорили? Судя по тому, как вы расходились, результат не самый позитивный.

– Он отрицательный! Она, типа, тебя «узнала». Знаешь, кто ты?

– Кто?

– Ты был среди членов экипажа космического корабля, на котором её похищали с Земли. А вернулся ты сюда, чтобы организовать третий захват. Причём скоро: ваш корабль уже на подлёте.

Я задумался. На работе меня шеф записал в алкоголики, соседка – в инопланетянина. Так и до раздвоения личности не далеко.

– А ты тоже из наших, ну из этих, из созвездия Андромеды? Кстати, кем я там на «тарелке» числюсь: штурманом, механиком или поваром? Нет! Раз корабль – там, а я – здесь, то я из группы захвата. Точно! Я спецназовец, раз действую один. У меня и транклюкатор есть, – я поднял с пола молоток. – Ну конечно! А ты – радистка Кэт, для связи с Центром. Верно?

– Очень смешно, – отрезала жена. – Нет, не верно. Я, якобы, зомбирована (кстати, тобой!) на разведение здесь инопланетных растений, которые не выделяют кислород. Они за короткий промежуток времени заполонят всю Землю и жизнь здесь умрёт.

– Вот бред! Я думал, что она нас в разведении конопли подозревала, когда говорила про «отраву».

– Бред, не бред, а блеск у неё в глазах нездоровый. Она говорит, что уже предупредила «своих» и они скоро будут здесь.

Жена задумчиво замолчала, а я снова закурил. «Нас ожидает нашествие клоунов? И что они будут делать? Может быть среди них будут вменяемые люди? Надо просто определить у них главного и с ним поговорить», – прокрутилось у меня в голове.

– Она ещё что-то про нашу машину говорила. Что типа узнала тебя, благодаря эмблеме на ней. Такая же была на «тарелке», которая её увозила оба раза, – сказала моя благоверная.

– Так всё тогда понятно! – воскликнул я. – Её оба раза не «тарелка» увозила, а «скорая» после того, как её каким-нибудь джипом нашей марки по голове долбануло. У неё, кстати, логотип автоконцерна с капота на лбу не отпечатался?

Провал плана «А» (а это надо было признать) требовал перехода к плану «Б». Сдаваться мы не собирались!

Я рассказал жене про план «Б», суть которого состояла в борьбе с диверсанткой. Перефразируя, с учётом особенных условий, задача нашей антидиверсионной группы состояла в создании максимально неудобных условий для пребывания противника на нашей территории. Захват в плен и, тем более, его ликвидация тогда не рассматривались.

Борьба могла быть трёх видов:

1) Пассивная. Проводится только на своей территории.

2) Смешанная. По большей части проводится на своей территории, но с применением встречных диверсий у врага.

3) Активная. На территории противника массово проводятся диверсионные мероприятия, не позволяющие ему сконцентрироваться и организовать аналогичные на нашей «земле».

Для начала я предложил: