Увидев нас на крыльце, она потрясла своим орудием труда над головой, выкрикнув что-то непонятное, развернулась и побежала к своему дому, по-смешному высоко поднимая ноги в коленях.

«Ей бы ещё ободок из птичьих перьев на голову»: почему-то пришла мне в голову ассоциация соседки с индейцами. Супруга рассмеялась, вероятно подумав о том же, а я, повинуясь охотничьему рефлексу, бросился в погоню, продолжая сжимать в руке молоток. Мне-то стиль бега Ларисы был понятен, как никому другому: иным образом в тапочках по зарослям травы быстро перемещаться нельзя.

Имея приличную фору по расстоянию, соседка резво преодолела дистанцию до своего дома и скрылась в нём, громко заперев дверь на два оборота ключа. «Ха-ха-ха» – услышал я её фирменный смех. Это было моё второе фиаско подряд в попытках поймать даму в спортивном костюме.

Ожидая супругу, я подошёл к забору в том месте, где его пересекала «тропа Хо Ши Мина» и убедился в грамотном решении Ларисой темы с форсированием преграды. Она полностью выдернула из четырёх подряд вертикальных досок нижний и слегка ослабила верхний ряд гвоздей. Теперь эти штакетины свободно болтались, создавая в покое внешнюю иллюзию целостности ограждения.

Меня же беспокоил ещё один вопрос. Из дома нас вызвал громкий скрип, а те четыре гвоздя были вытянуты из уже начавшей гнить древесины. То есть их извлечение не могло вызвать такой громкий скрежет. Я прошёл вдоль забора до следующего места стыка пролётов и увидел два свежих отверстия, а внизу в траве валялись два вытащенных гвоздя из тех, что мной сегодня были вбиты.

Ситуация вырисовывалась паршивая. Лариса действовала по двум вариантам (в Голливуде используют термин «планы»). Так по плану «А» Лариса и дальше могла делать в заборе лазы, высвобождая низ штакетин, а мне бы пришлось, как путевому обходчику, проводить его контрольный осмотр минимум один раз в день. Может быть ещё купить зелёную фуражку и завести караульную собаку? И параллельно она использовала план «Б», суть которого, была в высвобождении пути секциями. При этом, как только что мы выяснили, необходимый для обоих вариантов инструмент у неё есть.

В голове начал обретать чёткие грани ответ на вопрос: зачем она упорно восстанавливает себе свободный путь к нам на участок? Но моя психика пока не хотела принимать очевидное и, повинуясь инстинкту самосохранения, отгоняла все мысли на эту тему.

Итак, вопрос с диверсионными вылазками соседки требовалось решать. Причём, кардинально. У меня тоже появились планы в количестве двух штук. И первый из них (пусть это будет «А») был очевиден: переговоры конфликтующих сторон.

Раз путь был открыт, мы с женой не стали обходить забор через улицу, а использовали новый лаз. Поднявшись на старенькое крыльцо, я не увидел звонка и поэтому постучал в дверь кулаком.

– Убирайтесь! – не совсем дипломатично и совсем не гостеприимно крикнула из-за двери Лариса.

– Нам надо поговорить. Откройте, – сказала жена.

– Не открою! Он меня выследил и теперь убьёт. Молотком! Убирайтесь, говорю!

Блин! Я действительно продолжал ходить с ним и сейчас упомянутый инструмент был у меня в руке. Наверное, это действительно не придавало дружелюбия моему виду, но, тем не менее, не могло автоматически зачислять меня в ряды «раскольниковых».

– Если он уйдёт, то откроете? – продолжила супруга.

– Да, – после паузы ответила соседка.

– Подожди меня в доме, – было адресовано мне. – Я сама поговорю.

Вариантов не было, и мне пришлось вернуться на наше крыльцо с которого отлично просматривалось соседское. Там события развивались довольно динамично. Послышался звук поворачивающего ключа в замке, дверь открылась и на пороге появилась Лариса в своём спортивном костюме. Облокотившись на перила, я приветливо помахал ей рукой. Она в ответ потрясла в мою сторону кулаком. С учётом услышанного, я подумал: может взбодрить её, помахав ей молотком? Но решил не ставить под риск проведение переговоров и пока просто закурил.