Во-первых, я, будучи значительно моложе, дважды безуспешно пытался её догнать.

Во-вторых, её любовь к спортивным костюмам и умение их носить.

В-третьих, её бег в траве с высокоподнятыми коленями и прямой спиной – типичное упражнение из разминки спортсменов и она выполняла его легко и привычно.

В-четвёртых, она пробила головой деревянный забор. Не сгруппировавшись и не смягчив руками удар, она бы получила серьёзную травму. А это – профессиональный навык у военных и спортсменов.

В-пятых, она привыкла терпеть. Пробив собой забор, она не стала голосить на весь посёлок, а сжав зубы «добежала до финиша».

Сев за кухонный стол рядом с сыном, я отпил глоток приготовленного для меня супругой кофе и спросил:

– Может нам другую дачу поискать? Что скажете?

– Ну, наконец-то! Конечно, да! – воскликнула жена. – Я думала, что мы всё лето будем вести партизанскую войну пока у нас самих «крыша не поедет».

– Мне тоже здесь не нравится: я рыбу хочу половить. Пап, давай найдём дачу возле озера, – сказал сын.

– В рыбалке я теперь – спец! Ну, вот и решили.

Когда я позвонил Вадиму и сказал, что мы больше не будем арендовать эту дачу и срочно съезжаем, он вмиг превратился из «доброго эльфа» в «огнедышащего дракона», став цитировать пункты подписанного договора про штрафы и неустойки, которые нам грозят. Немного «сбавил темп» он после моего обещания позвонить его шефу и рассказать тому про «шалости» Вадима со сдачей в аренду одного и того же дома по нескольку раз за лето: доверенность, по которой он подписал договор, была выдана ему хозяйкой ещё летом прошлого года. После долгих препирательств, в итоге: из оплаченных нами двух с половиной месяцев аренды (один – за июнь, один – депозит, плюс ещё половина – услуги риэлтерского агентства) вернуть нам удалось только деньги за оставшиеся дни июня (почти за целый месяц). Что, в принципе, неплохо, учитывая какие кабальные для арендаторов условия, содержат эти «типовые» договоры.

Съехали с дачи мы в тот же день. Отцепив бревно, я за несколько «ходок» перевёз вещи в нашу городскую квартиру. Погрузка каждый раз происходила под наблюдением трёх пар глаз из Ларисиного дома. Загрузив остатки барахла и усадив жену и сына в машину, я закрыл дом на ключ и помахал диверсантам рукой. Кто-то (по руке было понять невозможно) помахал мне через окно в ответ. В пятницу утром мне ещё предстояло вернуться, чтобы сдать дом и ключи Вадиму

Участковый позвонил на телефон супруги после завтрака, на котором нами было принято решение о капитуляции. Жена протянула мне трубку со словами: «На, сам с ним поговори». Лейтенант был взволнован:

– Что у вас происходит? Мне Лариса Николаевна уже звонила. Завтра к девяти приходите.

– Мы не придём. Мы уезжаем отсюда. Передавайте информатору мои поздравления с очередной победой, – не смог сдержаться я.

– Я ведь могу вас и повесткой вызвать.

– А смысл?

– Всего доброго, – после паузы сказал Давлетшин и отключился.

Современная медицина, как говорится, творит чудеса. Купленные супругой в аптеке препараты за четыре дня сотворили со мной больше, чем чудо. Исцелению способствовал и нормальный сон, но полностью убрать с моего лица следы «дачного отдыха» они не успели. Утром в понедельник супруга предлагала мне использовать что-то из её арсенала по женскому макияжу, но я решил встретить судьбу в мужском облике и отказался.

Серёга, увидев меня, издал стон и уткнулся лицом в ладони со словами:

– Что же тебе неймётся-то? Он же тебя точно уволит.

– Может быть сегодня не вызовет, – предложил я «соломинку». – А завтра меньше останется, динамика каждый день просто ого-го!