Выйдя из пыточной, я поковыляла в большую комнату. Все как один смотрели на часы, ожидая звонка. Этих девчат я называла: «щенята Павлова».

Звонок не заставил долго ждать. У всех обильно полилась слюна изо рта, двери открылись, толпа двинулась, унося меня по течению.

Крутые повороты и грязные стены не пугали. Резко обрывающая лестница – вот, что было самое страшное, но я потихоньку преодолевала ее. Высота лестницы была умопомрачительно гигантская. Аккуратно перебирая ноги, я двигалась к цели, каждый раз кто-то да толкал меня, намериваясь столкнуть.

На лестницу вышел Он! Его синий костюм окропленный кровью каждый раз пугал меня. Ибо на этом костюме была и моя кровь. Его квадратное бородатое лицо с татуировкой слона приводило меня в неописуемый страх.

Он остановился на первой лестнице. Грозно гаркнул! Я боялась ускорить шаг, чтобы не навернуться с лестницы. Опустившись на пятую точку, я скатилась по лестнице, словно с горки. Но это совсем не принесло мне радости. Напоследок махнув рукой в сторону монстра, я побежала в зону приема пищи.

Подошла к миске с пайком, уселась на хлипкий ржавый стул. Словно свиньи, все доедали свою еду. Стол и пол были невыносимо грязными. Грязь из-под ног перемешивалась с едой, которая падала из ртов. Вид тараканов и прочей живность уже не приводил меня в страх – свыклась.

Взглянув в миску, я обескуражено поняла, что нам давали на завтрак опарыши. Схватив последний кусок черствого заплесневевшего куска хлеба, я жадно начала поглощать его, запивая затхлым подобием чая. Жирная погнутая алюминиевая ложка не фиксировалась в руках, потому я решила есть руками. Все те, кто сидел за столом, грозно повернулись в мою сторону, захохотали, вгоняя меня в краску.

– Баг ду ба! – вскликнула большая женщина.

– Я не могу ее удержать! Смотри, она выскальзывает из моих рук – чуть не плача, я попыталась объяснить, но толи язык был мой не поворотлив, толи она не понимала мой язык.

Резким движением руки, она всунула ложку в руку, чуть не переломав мне пальцы рук.

С горем пополам запихав еду в рот, я закончила прием пищи.

Опять схватили за руки бабульки-пчелульки, утянули меня по лестнице вверх.

Все словно послушные болонки выстроились вряд вдоль обшарпанной стенки, продвигаясь к окну, где выдавали пилюли, от которых у меня тряслись руки и ноги, а голова не могла соображать.

Я показала всем своим видом, что отказываюсь пить таблетки. Чудовище в белом халате все кричала и клала таблетки мне в руку. Я отбросила их. Женщина рассвирепела! Дав указание служанке, она встала у выхода, покачивая головой как маятник.

– Тики-таки, тру-баба, – говорила она.

Через мгновение появился Он. Натягивая на руки накрахмаленные резиновые перчатки, он встал надо мной. Я пыталась не показывать виду, что слон страшен. Но это было не убедительно. Он рассмеялся, что-то говоря женщине в белом.

Я решила бежать. Прыгнув влево, кувыркнувшись через голову, я ринулась к выходу. Но его рука остановила меня, одним ударом уложив на лопатки. Сильной рукой он пытался разорвать мою челюсть. Пчелки-бабульки, сочувственно, как рабыни, держали мои руки что есть мочи. Только Он вскинул хобот верх, завизжал, указывая, что он властелин. Его слюни разлетелись по всей комнате.

Женщина в белом запихивала в мою глотку коричневые таблетки. Достав помойное ведро с водой, влила ее в мой рот. Он закрыл рот, зажал нос, ожидая, чтобы я проглотила таблетки.

Проверив рот, Он перевернул меня на живот. Старухи всё продолжали держать мои руки, склонив мою голову – послушная моль. Он стянул с меня лохмотья, напоминавшие штаны, оттянул трусы. Мне говорили, что тут происходит насилие над людьми, но чтобы это происходила на глазах у всех, я не знала. Его потное тело водрузилось на меня. Я билась до последнего, понимая, что, если я остановлюсь, он надругается надо мной.