«Пам Пам Пам Пам-Пам-Пам Пам Пам Пам»
Это были мольбы о помощи, но только я ничего не мог поделать.
Звуки усиливались.
Страх сковывал.
Гримасы на лице цепенели.
Но словно во сне я не мог остановиться, все повторял ударами пальцев по столешнице.
«Пам Пам Пам Пам-Пам-Пам Пам Пам Пам»
Боялся вспыхнуть как спичка. Боялся наблюдать за всем происходящим. Боялся своей тени и того, что вокруг меня рыщут демоны и тлеют трупы. Боялся оказаться в шкафу и долбиться в него, моля о помощи. Боялся…
– ПОЖААААР!!! – закричал я, не осознавая своих действий.
Я слышал цокот копыт. Я слышал, как тысячи людей орали от ужаса. Я боялся…
Два демона ворвались сквозь пламя. Сдерживая мое тело, попутно обжигая его ледяной хваткой, облизываясь, они возвышались надо мной. Один из них воткнул трезубец мне в спину.
Еще пару минут мучительной боли и глаза мои стали закрываться, огонь стал тухнуть, крики становились тише, трупы стали меньше вонять, только пальцы чеканили по столешнице: «Пам Пам Пам Пам-Пам-Пам Пам Пам Пам».
Под топотом копыт
Яркий свет ударил в глаза, оглушив мое сознание.
По правилам места, где я находился, меня скинули с кровати. Девушки-бабушки как пчелки-трудяги налетели на мою постель, пытаясь заправить ее.
Каждый день, в течение шести лет, утро начиналось с одной и той же процедуры. В коматозном состоянии я сидела на полу загаженной камеры. Свинцовая краска зеленого цвета, сбитая со стен, комами лежала в углу. Хлипкий пол вот-вот должен был надломится под моим телом. Потертая мебель и невыносимая вонь, вновь и вновь угнетала меня бренностью.
Подошла огромная женщина. Злостно смотря на меня, ехидно улыбнувшись, оголяя свой кровавый оскал, потирая руки кровавой тряпкой.
– Дурук, морику? – оглушающим угнетающим криком, она пронзила мой разум.
– Одевайся!!! – пчелки-трудяги подлетели ко мне.
В лицо кинули лохмотья – засаленные и порванные вещи отдавали кислятиной. Не было выбора. Нехотя, с брезгливостью, надела лохмотья.
Каждый день я не могла прийти в себя. Каждый день одно и то же. Я знаю, что сейчас залетят в комнату бабульки-девчульки, схватят меня за руки, поволокут пыточную. Все так и произошло. Лица бабулек издевательски украшали доброжелательные улыбки, писклявый голос сдавал их намеренья:
– Курочка моя! Пойдем!!!!
Я попыталась ухватиться за ножку кровати.
Старушки обернулись в титанов, выворачивая мне руки, хватаясь цепкими руками, выдернули меня из уголка.
Я сопротивлялась.
Укусила старуху за руку, она взвыла как волк, бросив меня на пол. Через мгновение ее заменила другая старуха. Схватив меня за ногу, поволокла дальше. Я всеми силами пыталась ухватиться за все, до чего могла дотянуться: углы, косяки…
По длинному коридору, где мерцал тусклый свет лампы, многие бедняжки бегали туда-сюда бездумно. Кто-то выглядывал украдкой из-за углов, в ожидании возможности улизнуть отсюда или выкрасть последние крохи еды.
У большой железной двери стояли десятки девчат, ожидая звонка.
На все помещение разнесся животрепещущий крик – Несси. Через мгновение в полуобморочном состоянии Несси выносили из закутка. Она пыталась указать мне жестами, чтобы я билась до конца.
Я до сих пор не могла понять, осознать, что они хотят от нас?
Десятки рук вцепились, раздирая на мне вещи. Загнав в холодный чан, включив брандспойт, обдали ледяной водой. Я терпела. Похотливые руки трогали все части моего тела. Я сидела тихо. Резкие движения приводили к оплеухе. Вырвали с прежнего места, усадили на стул и начали зашвыривать меня тканью со следами свежей крови. Кинув в меня лохмотья, приказали одеваться.
Как всегда!