Все три сплетницы, работавшие в салонах, хорошо знали друг друга, а потому со злой иронией гадали, к кому же из них приедет Мария Гавриловна со своим «веретеном». Они с нетерпением ожидали молодую невесту, и каждая из «подруг» хотела льстиво позлорадствовать над девушкой и лишний раз поведать миру о том, какая она худосочная и неприметная. Более того, каждая из девушек нарисовала себе примерный сценарий развития событий и приписала Вареньке такие качества, которых в ней отродясь не водилось. «Какой все-таки, должно быть, у нее дурной вкус и манеры ни к черту», – говорила первая из подруг, сплевывая при этом в кулак шелуху из-под семечек. Вторая, которая была ненамного полнее самой Вареньки, говорила, что такой пугающей худобы, как у Савельевой, она еще не встречала. Ну а третья подружка, считавшая себя самой модной среди представленной троицы, отличавшаяся повышенной волосяной растительностью по всему телу, и вовсе заявляла, что Варенька (которую она ни разу не видела) самая небрежная особа, какую ей доводилось встречать, и что какое бы шикарное платье девушка ни выбрала, ей с ее данными уже ничто не поможет. Ведь благодаря такой внешности легко испортить даже очень элегантную вещь!

Стоит ли указывать на то, что покупка платья и то, каким оно будет, волновали всю половину женского населения. Но все это осталось в недавнем прошлом, и, как уже упоминалось, платье было давно куплено (у девушки с повышенной растительностью) и сдано в ателье на доработку. Но зато разговоры, которые остались после посещения салона тремя женщинами (с Савельевыми прибыла еще и родная сестра покойного мужа МарииГавриловны), находились в настоящем и разгорались с каждым днем все сильнее и сильнее, обрастая новыми подробностями. Каждая дама, слышавшая эту историю, добавляла что-то свое и пересказывала ее на новый лад. У Марии Гавриловны существовала своя «бабская агентурная сеть», а потому она знала, где, как, а главное, кто судачит о свадьбе ее единственной дочери. И она как никто переживала за Вареньку, как любая хорошая мать, всячески старалась сгладить комплексы дочери и оградить ее от злых языков. Но сделать это оказалось не так-то просто, ведь после того, как город облетела новость, что платье все же куплено и свадьба состоится, каждая девочка, девушка, женщина, пусть и не обладавшая шикарной внешностью и лично не знакомая с Сергеем Александровичем (что уж говорить о потенциальных невестах!), стала считать Вареньку личным врагом. «И что он в ней нашел?» – говорили девушки, сгорая от зависти. «Доска доской и лицо как веретено», – отзывались другие злые женские языки.

Не привыкшая к такому пристальному вниманию и предпочитавшая всегда оставаться в тени, Варенька обрела популярность в считанные часы. У нее, как и у любой другой девушки, от всего этого кружилась голова. А тут еще сам Сергей Александрович!!! Она не могла поверить своему счастью. Ей казалось, что все это сладкий сон, от которого уже совсем скоро она должна будет очнуться. От переполнявших ее чувств и затраченных нервов она даже порывалась пару раз разрыдаться, но сдерживалась в самый последний момент. Она не понимала, почему так хочется плакать… то ли от счастья, то ли от какого-то непонятного предчувствия, которое тяжелым камнем иногда ложилось на сердце. Варя гнала от себя недобрые мысли, но они снова и снова к ней возвращались. В последнее время она видела сны, в которых непонятным образом перемешались давно ушедшее время и современность. Вначале ей снилось, будто она стоит в церкви в свадебном платье, вокруг горят свечи… но почему-то нет ни гостей, ни священника. Куда же все подевались? И вдруг она вспоминает о Сергее, о своем любимом Сергее. Но где он? Где мой жених? Потом сон резко обрывался, и она видела уже немного иные сюжеты… как будто свадьба проходит на старинный манер, она едет в карете… и снова рядом нет никого, даже кучера нет, лошадь едет сама по себе, потом опять видела церковь, и снова сон обрывался… После таких снов она обычно просыпалась от воя соседской собаки.