Крестьянская война 1773–1775 гг. стала самым массовым стихийным народным выступлением в России. Пугачев серьезно напугал российские правящие круги. Еще в ходе восстания по приказу правительства был сожжен дом, в котором жил Пугачев, а позднее его родная станица Зимовейская перенесена на другое место и названа Потемкинской. Река Яик, первый очаг неповиновения и эпицентр повстанцев, была переименована в Урал, а Яицкое казачество стало называться Уральским. Поддержавшее Пугачева казачье войско было расформировано и переселено на Терек. Беспокойную Запорожскую Сечь, учитывая ее мятежные традиции, в 1775 г. ликвидировали, не дожидаясь очередного выступления.

Екатерина II повелела придать вечному забвению пугачевский бунт. Одним из первых исследователей и биографов Пугачева стал Пушкин, сумевший отразить противоречивость личности бунтовщика и авантюриста, виртуозно сочетавшего незаурядный артистический дар с пылким бродяжьим духом. Поэту было трудно скрыть симпатию к государственному преступнику. Именно поэтому на дарственном экземпляре своей книги «История Пугачева» он написал Денису Давыдову следующие строчки:

Огромную роль Пугачев сыграл в судьбе нашего города. Защитником стал он для простого люда, угрозой существования – для «власть имущих».

Вторая половина XVIII в., получившего название «Золотого века дворянства», ознаменовалась дальнейшим развитием крепостнических отношений. Ничем не ограниченная власть помещиков, произвол, насилие, надругательство над бесправными крестьянами привели к обострению классовой борьбы. Это проявлялось по-разному, в том числе и в форме самозванства. В третьей четверти столетия появилось до четырех десятков самозванцев, называвших себя Петром III. Незадолго до Пугачева под Царицыном действовал один из них – беглый крестьянин Федот Богомолов. Таким образом, почва для крестьянских бунтов была подготовлена.

Осенью 1772 г. к волостному управителю села Малыковка (ныне город Вольск) привели двух странников. Один из назвался «Емельяном Ивановым на реке Иргизе». Странники просили разрешения несколько дней прожить в Малыковке. На другой день Пугачев отправился на реку Иргиз к Филарету, игумену Верхнеуспенского старообрядческого монастыря. Филарет одобрил его тайные планы. Позднее следственная комиссия признала игумена «первым наставником Пугачева». После возвращения в Малыковку Пугачев был арестован по доносу своего спутника, «сечен немилосердно батогами» и отправлен в Казань. Отсюда он через полгода сбежал на Яик.

Первые слухи о начале событий на Яике дошли до Саратова в середине октября 1773 г. В январе следующего года на Соборной площади жителям читали царский манифест о Пугачеве и его «прелестных письмах». Предписывалось созывать дворянское ополчение в помощь регулярным войскам. Однако тяжелые условия жизни, следствие крепостного гнета привели к обратному: саратовцы группами и в одиночку бежали под Оренбург. Произошли волнения в селах Красавка, Елань, Рудня, Краснояровка. В марте 1774 г. командующий царскими войсками А. И. Бибиков направил в Саратов с секретной миссией подпоручика лейб-гвардии Преображенского полка Г. Р. Державина. Суть «миссии» состояла в поимке Пугачева в случае, если он «искать свое спасение вознамерится на Иргизе – Узене… у раскольников».

После поражения Пугачева под Татищевой крепостью и Сакмарским городком в руки Державина попали десятки повстанцев, но Пугачева среди них не было. «Набеглый император», снова возродив армию, с боями прошел по Башкирии и Уралу и переправился на правый берег Волги. После поражения под Казанью Пугачев, потеряв почти всю артиллерию и войско, поспешно двинулся на юг, к Дону, рассчитывая собрать там новые силы. Появление остатков «Главной армии» в Среднем и Нижнем Поволжье вызвало новый подъем крестьянской войны.