– Причём тут «не узнает»?! – разозлился Колька. – Как я потом Катюше в глаза смотреть буду? Нет уж, сказал не пойду – значит, не пойду.

– Ой ли? – вкрадчиво прошелестело «второе я». – А вот мне почему-то кажется… Одним словом, подумай хорошенько. Время до вечера ещё есть.

– Молодец, что пришёл, – зашептала Верка и, едва успев закрыть дверь на засов, тесно прижалась к нему всем телом. – Чай будем сперва пить или после?

* * *

Следующие четверо суток промелькнули как один миг. Днём Николай отсыпался, а по ночам блаженствовал в объятиях любвеобильной Верки. Изредка испытывая угрызения совести, он находил утешение в том, что его мимолётная связь – чистой воды физиология, а значит, к истинной измене отношения не имеет. «Главное – соблюдать конспирацию, – без устали твердил внутренний голос, – и тогда всё у нас будет шито-крыто».

В общем, дело закончилось тем, что в день Катиного возвращения Колька с трудом оторвал голову от подушки где-то около трёх. Наспех умывшись и проглотив всухомятку парочку бутербродов, он сразу же помчался к любимой, понимая, что наверняка опоздал к её приезду. И действительно. Забежав во двор, Николай обнаружил, что Катькин отец уже полным ходом ковыряется в огороде.

– Здорово, Петрович, – приветливо помахал рукой Колька. – Как прошла свадьба брата?

– Здравствуйте, Николай Ильич, – неожиданно сухо прозвучало в ответ.

– Ты чего, Иван? – поразился Николай. – Всегда Колькой звал, а теперь вдруг на «вы», да ещё и по-батюшке.

– Скажи спасибо, что не по-матушке привечаю, – зло ухмыльнулся Петрович. – А меж тем заслужил сполна. Как же ты мог с Катюхой моей так подло поступить? Давеча уверял, что серьёзные намерения насчёт неё имеешь, а сам… Эх, врезать бы тебе от души, да только с таким здоровенным бугаём разве справишься?

– А ты врежь, – мигом сообразив, что кто-то уже успел сообщить Катерине и её родителям о его визитах к Вере, сказал Николай. – Раз заслужил, так бей без всяких. Защищаться не буду.

– Да пошёл ты! – сплюнул себе под ноги Иван и отвернулся.

– Ну и пойду, – с внезапной решимостью ответил Колька и резво зашагал к калитке. – Мне тут по ходу дела оставаться незачем.

– Постой, – неожиданно раздался сзади Катькин окрик.

– Катюша, родная! – бросился к ней Николай. – Поверь, это была чудовищная ошибка. Я сейчас всё объясню.

– Не нужны мне твои объяснения, – упавшим голосом произнесла Катя. – Я только хотела вернуть кольцо и серёжки. А теперь уходи, видеть тебя не могу!

– Полный идиотизм, – выйдя на улицу, Колька с остервенением пнул попавшийся ему под ноги камешек. – Что ж это за паскудство такое? Мало того что какая-то тварь обо всём разнюхала, так ещё и бешеным аллюром доносить побежала.

– А ты как хотел? – злорадно откликнулось «второе я». – Наглядный пример безотказной работы сарафанного радио в условиях сельской местности. Здесь, дорогой мой, не то что шила – малюсенькой булавочки в мешке не утаишь.

– Да неужто?! – окончательно рассвирепел Николай. – Экие мы, оказывается, задним умом крепкие. Не ты ли всё это время нахально утверждал, будто никто ничего не узнает?

– Нашёл чему удивляться, – как ни в чём не бывало возразил внутренний голос. – Разве ты ещё не понял, что я всегда говорю только то, что твоё сиятельство само хочет услышать?

Крыть было нечем. Костеря в душе чересчур любопытных и на удивление прытких односельчан, Колька медленно побрёл домой. В одночасье рухнуло всё то, что ещё совсем недавно казалось незыблемым и составляло основу его жизни. Абсолютно не представляя себе, каким образом выкручиваться из создавшейся ситуации, Николай угрюмо доплёлся до своего участка и вдруг… остановился как вкопанный! Возле калитки стоял и широко улыбался Серёга – его бывший первый зам и некогда лучший из друзей.