Писал о зиме, о ее проказах в 20, потом наступившем 21 году! Теперь очередь лета 21 года! В заголовке все сказано, но это не просто жара, а не свойственная жара в 35 градусов, которая уже длится неделю в Центральной России. Плавится не только асфальт и крыши домов, но и люди, которые без подготовки сразу вступили в зной! А еще и индийский вирус в гости пожаловал, раз жарко, то и я к Вам, я привык к таким температурам! И сразу Россия попала в красную зону! Когда другие страны выходят из карантинов, у нас только все начинается-жара со всеми своими прелестями! Всем пожелания здоровья, не попадаться на крючок Дельты и дождаться нормального лета, подходящего для нашего климата!

Войдя на кухню, Андрей обратил внимание на то, что церковный календарь висит как – то низко. Его жена – Анна, всегда внимательно относящаяся к разным мелочам, перехватила взгляд мужа и произнесла,

– Не смогла его повесить на место, перевернула и повесила вниз.

Муж, коснулся верхней кромки календаря, еле – еле державшийся, на свободно болтавшемся в отверстии шурупе, календарь упал на пол. Андрей наклонился, поднял календарь и увидев в отверстии кромки – шуруп, вынул его и попытался вставить в кирпичную стенку. Шуруп беспомощно заболтался и вновь упал на пол. Сердито взглянув на жену, Андрей опять поднял шуруп с пола. Теперь он в одной руке держал календарь, а другой пытался вкрутить шуруп в верхнее отверстие – постоянное место для размещения календарей. Шуруп никак не хотел оставаться в отверстии и стремился выпасть обратно на пол. Раздражение Андрея нарастало. Это не скрылось о т внимательного взгляда жены, и словно оправдываясь, она запричитала:

– Я не смогла повесить его наверх, не достаю!

– Понятно, – согласился Сергей.

Он положил календарь на обеденный стол и пошел за инструментом. Достав молоток, он попытался чуточку укрепить пробку верхнего отверстия, ровно на столько, чтобы в ней смог удерживаться шуруп. Но пробка, разболтавшаяся в самом отверстии, предательски выпала на пол. Андрей поднял ее, внимательно рассмотрел и поняв, что она больше не годиться, вышел на улицу. Здесь, в приусадебном дворе, у дровяника, он принялся выстругивать новый чопик – пробку. Нож соскользнул с поверхности маленького чопика и задел большой палец правой руки. Андрея обдало неприятным чувством:

– Тьфу, ты, порезался! – Подумал он и убедился в этом, увидев кровь на своем большом пальце. Стерев ее, он вернулся в дом. Подставив стул, примерился к отверстию в кирпичной стене. Отверстие было явно мало по глубине. Затевать что —то грандиозное: – сверлить, подбирать нужные для этого дюбеля, Андрею было явно неохота. Поэтому он решил выйти из положения дел на скорую руку. Взяв из инструмента бородок, он простым ударом решил углубить отверстие в стене. Молоток хлестко отскочил от металлического бородки, тот с амортизировал, разрушив кромки граней отверстия, выскочил из руки и упал на пол. Андрей вставил в отверстие деревянный чопик – пробку, заготовленную заранее, пробка болталась в отверстии.

Нервы Андрея не выдержали, он со злостью ударил по пробке, словно заставляя ее держаться в отверстии вопреки ее размерам и возможностям, молоток только оставил вмятину в стене, а сама пробка пулей вылетела из отверстия и укатилась под раковину. И тут его понесло:

– Дурацкий дом! Ничего не держится в этих идиотских стенах!

Он бросил молоток на пол, раздраженно взглянул на календарь, с открытым листом Казанской божьей матери и перешел на бесконтрольную брань. Теперь его раздражало все – потерявшие прежнею зоркость глаза, требующие при работе более сильных очков, непослушные руки, все чаще отказывающие в ловкости и сноровки, супруга, у которой все почему —то всегда ломалось под руками и еще все, буквально все вокруг. Гнев охватил Андрея, накрыл его с головой, он тонул в нем, переставая контролировать свои слова и действия. Испуганная жена схватила календарь и быстро унесла его с кухни в гостиную.