– Да, давай. Чего-где?

Человек в дорогом сером костюме и белой отглаженной рубашке долго рассказывал про объект, про генплан, про согласования и разрешения, про то, какое это будет строительство, сколько, чего и как.

Глава района из последних сил делал вид, что он что-то слышит и что-то понимает.

Вчерашняя баня не прошла даром для здоровья, и сегодня страшно болела голова. Он бы устроил выходной, если бы не эти дельцы со своей стройкой и московскими деньгами.

Сидя в кожаном кресле, он безбожно потел, вытирая пот носовым платком с лысины, висков и всех своих подбородков.

В какой-то момент пришлось поддакивать, и он закивал, наливая себе в стакан минералку и снова истекая потом. Кивание не добавило счастья, а только еще больше усилило похмельную боль.

Ему уже давно опостылели эти девелоперы со своей строгостью, проверками и четкими схемами. Все уже было сто лет как понятно. Он знал, что и где нужно подписать, кому позвонить, на кого надавить и кому пригрозить.

Перспективный участок не требовал многих согласований. Там не было стратегических строений. Не проходила железная дорога или федеральная трасса, там не нужно было разруливать вопросы с собственником, короче все на мази.

И все равно эти чистоплюи в дорогих костюмах на блестящих машинах, продолжали минимизировать свои риски.

На какое-то мгновение он поплыл в своих мыслях, картинка стала глухой и размытой.

Наконец, он услышал:

– ..и подпись нужно поставить здесь и здесь.

С тоской покосившись на пустую бутылку минералки, он взял протянутую ручку, и молча расписался, где ему показали. Отодвинул бумаги от себя, и уставился в окно, откуда безжалостно били свет и жара.

Ему было все равно, что ему говорят в благодарность, как собирает и упаковывает бумаги серый костюм, и что вообще там дальше будет на этом участке.

Его уже давно убедили. Аргументами и деньгами.

А теперь пусть скорее убираются ко всем чертям.

Поскорей бы прошла головная боль, потому что к запаху перегара он уже давно привык.

Пропахший бензином и выхлопными газами пазик тащился по ухабам. Было жарко. В открытые окна и в люки на потолке изредка задувал горячий ветер, который еще больше укачивал и не прибавлял избавления от духоты.

Василич сидел ближе к водителю, Иван – несколькими рядами дальше. Они тряслись молча. Все, что нужно, бригадир уже рассказал. Так что говорить было не о чем. Что, халтура – она и есть халтура. Поскорей бы закончить и получить деньги.

Объект был на пригорке. Точнее, объекта еще не было. Это была площадка пара сотен на пару сотен метров.

Автобус остановился.

Открываясь, скрипнула пассажирская дверь. Двигатель резко заглох, оставив машину на передаче, как это делают старые опытные водители, ни разу в жизни не пользующиеся ручным тормозом для надежности.

Недалеко возилась бригада молдаван, сворачивающих болгарки, заканчивая резать какие-то металлические рамы и уголки.

Крановщик сидя курил на груде бетонных и мраморных плит разного размера, сплевывая себе под ноги. Похоже, они прибыли вовремя: эти уже закончили свою часть работы, расчистив поляну для бульдозера. Несколько гор речного песка были ссыпаны поодаль: это работа для Ивана.

Собственно, халтура так себе: ездишь туда-сюда, разравнивая площадку, трамбуя и разглаживая песок.

Ивану всегда эта часть работы казалась бессмысленной: придут строители и все-равно будут здесь копать. Но то ли для освоения денег, то ли для красоты перед комиссией, кому-то это нужно было сделать, чтобы сдать свою часть цикла.

Хотя, какая разница, есть в этом толк или нет, – он сделает свою работу, получит деньги, принесет их домой, и можно будет протянуть еще пару недель. До следующей работы. Только бы Василич уважил, не забыл.