Она явно уводила нас подальше от нашей шумной компании, а мы послушно шли в лапы Дьявола.

Наконец нашли хорошее место для рыбалки. Сели недалеко друг от друга и забросили удочки.

Напротив меня метрах восьми – десяти, из-под воды торчала большая коряга.

Тогда я не придал этому особого значения. Клевало хорошо и мы, соревнуясь друг с другом, начали заполнять пескарями свои самодельные из марли садки.

Вдруг мой поплавок замер на одном месте, а затем необычайно медленно стал погружаться под воду.

Все попытка вытащить леску с крючком из воды оказались бесполезными.

Рыболовный крючок под водой намертво зацепился за корягу.

В это время мой друг, сидя на песке недалеко от меня, и не заметив моей беды, продолжал таскать пескарей. Страшная зависть и обида овладели моей душой.

Забыв обо всём на свете, положив удилище на песок, я взял леску в обе руки, натянул её и шагнул в воду, в надежде по ней добраться до крючка, и отцепить его от коряги.

Сразу, через три шага я оказался по грудь в воде, и со страхом заметил, как кто-то усиленно вымывает песок из-под ног, а меня вместе с леской за две руки тянет ко дну.

Пробую отпустить леску, чтобы поплыть, или хотя бы задом выбраться из воды, но руки отказались подчиняться мне.

Земля катастрофически быстро начала уходить из-под ног.

Какая-то неведомая сила не позволяла мне разжать пальцы, удерживающие натянутую леску, и продолжала за руки тянуть подальше от берега.

Здесь почему-то я вспомнил свою маму. В эту минуту мне стало сильно жалко её, когда подумал, как она расстроится, когда узнает, что без её разрешения, поддавшись уговорам ребят, уехал на Иню ловить жирных, наваристых пескарей.

Оказавшись в безвыходном положении, я в отчаянии попытался позвать на помощь, но спазмы сдавили горло.

Когда уже скрылся под водой, и дышать стало нечем, сделал судорожный рывок обеими руками.

В этот момент почувствовал, как мои руки освободились, а правая рука ухватились за что-то мягкое.

Моё ужасное движение в неизвестность прекратилось.

Я подтянулся, удерживаясь правой рукой за это самое мягкое, что оказалось трусами и вынырнул из воды.

Рядом стоял улыбающийся на все тридцать два зуба мой друг детства Каширцев Геннадий, а я держался правой рукой за широкие трусы своего спасителя.

Левая рука продолжала сжимать свободно свисающую леску с рыболовным крючком на конце.

Гена, так и не поняв, что минуту назад, вырвал меня из когтей Дьявола, не прекращая улыбаться спросил :

– Ну, как дно? Можно купаться?

Оказывается, когда я полез в воду, он решил, что настало время искупнуться, а моё медленное погружение под воду он принял за проверку дна перед купанием в неизвестном месте. Отложив свою удочку, он пошёл ко мне.

А когда меня уже затягивало под воду он, зная, что я не плохо плаваю, спокойно стоял в воде у меня за спиной, ожидая результатов моих исследований.

Тогда он и представить себе не мог, что стоит на самом краю обрывистого берега.

Поэтому, когда я вынырнул, с испугом вдыхая глоток спасительного воздуха, и мёртвой хваткой держась за его трусы, мне идиотской показалась его улыбка во весь рот, а ещё дурнее заданные вопросы.

Отдышавшись, я понемногу начал приходить в норму. Теперь до меня дошел смысл заданного вопроса.

Желая скрыть только что пережитый ужас, я указав левой рукой на корягу, торчащую из воды метрах в десяти впереди нас, как можно спокойней, ответил :

– Пойдём к ребятам купаться. Здесь на дне одни коряги.

Так и не выпустил из правой руки трусы своего спасителя, мы вышли из воды на песчаный берег.

Свернув удочки, и не открыв сокровенную тайну своему другу, я не оборачиваясь, навсегда покинул это дьявольское место.