где ты в компании Guns`n`Roses

проезжаешь свою остановку.

я нахожу тебя в касаниях нерасторопных

и в объятиях полевых цветов.

и когда я смотрю на небо,

звёзды ведут меня туда, где я не был.

и где ты ставишь на полку

соседней комнаты

стеклянную банку июльского омута.

может, тебя и не существует в пределах галактик,

но в танце теней у костра,

в песнях шестидесятых

годов и мест, не обозначенных картой,

я всё равно

каждый день обнимаю

тебя.

однажды в Питере всё встанет на место.

и фонари, обнимая прохожих плечи,

окажутся неуместны

и раскраснеются от нашей встречи.

той, которой пестрят газеты,

той, что вычерчена на рельсах

твоей ладони.

и она дрогнет,

прижавшись к моей щеке.

я скучал по тебе.

я скучал по тебе целую жизнь.

разливая море

в чашку ожидания километров. и также дрогнет

сердце, забывшее как любить.

ночные фото

без фокуса и без выдержки,

расскажут тебе маршрут моего самолёта.

видишь ли

я чертил картами свои блокноты.

выстраивал целое небо расстоянием

до тебя.

однажды в Питере

я хочу тебя

просто

обнять.

она придёт.

когда пар изо рта будет касаться губ.

когда тепло сентября дотронется рук,

которые постоянно в краске из-за картин,

расположенных по всему городу, в виде витрин

вдоль дороги.

она придёт.

улыбнётся ещё на пороге

как ни в чем не бывало

и достанет свой шарф.

скажет: «надо же,

так сильно похолодало»

и нелепо прижмёт

к себе слова,

непроизносимые вслух.

она

придёт.

когда закаты будут иметь привычку прощаться раньше.

когда взгляд будет глубже и немного теплей.

когда придёт время старых ботинок из замши.

и у неё

на руке минус по Цельсию нарисует того,

кто согреет

и не уйдёт.

она придёт.

улыбаясь в очередном моём сне.

она обязательно вдруг придёт.

ошибаясь адресом, случайно заглянет в дверь.

она придёт.

я обещаю себе.

я хотел бы найти какой-нибудь старый большой маяк

и жить там.

каждую ночь

слушать

колыбельную волн.

наблюдать, как

медленно месяц проносит фонарь сквозь облака

и гирляндами увешан весь потолок.

необъятный, мирный, молочный.

надевать самый большой свитер,

из которого не выходит осень,

но выходят нити воспоминаний с тобой.

наливать крепкого чаю литр

и на карте мира отмечать точки,

где я не встретил тебя и пытался забыть.

светить.

я каждую ночь очень

хотел бы светить.

в надежде, что ты захочешь найти

свет,

если вдруг случайно собьёшься с пути.

закрыть глаза и послушать

как поют моногамные большие киты,

ось поворачивается неспеша

и твой шаг.

до сих пор не вышедший из головы.

мне так жаль.

прости,

я так рад.

ты теперь в надёжных руках.

я теперь с месяцем, фонарём, берегом

отдаю бумажные самолёты в руки волны.

бывшие письма. бывшие стерео.

выключай непременно каждый мой голос по радио.

не оглядывайся, когда кто-то назовёт моё имя.

обходи кварталами память старую.

я запомню тебя самой красивой.

в поцелуе теплого ветра, сохранившего мелодию твоего смеха

в баночке с светлячками.

в твоём лёгком платье и вопросами «где ты?»,

пока я ехал в автобусах, измеряя расстояния фонарями.

выдохну пробегающей кучей осенних листьев.

открою глаза и пойму, что больше мне

не влюбиться.

я хотел бы стать старым большим маяком.

стоять в Норвегии, в месте, куда не доезжает никто,

посреди волн.

светить тёплым светом и сидеть с месяцем под фонарём.

может, я хоть тогда бы смог

свет

твоего имени в сердце нести с улыбкой через тысячи лет

и дотла

не

сгореть.

я буду тебя ждать.

чтобы прийти с букетом осенних листьев

к тебе

и просто обнять

в октябре.

одеть на тебя самую нелепую шапку,

такую же нелепую, как мой зелёный свитер,

чтобы ты снова не простудилась завтра