Наконец, Фил положил этот предмет на стол и поинтересовался у Торна:

– И что это такое?

– Контроллер мыслительных способностей,– ответил Торн с нескрываемой гордостью.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Посредством этого можно управлять нанитами, которые вводятся человеку. Нажимаешь на кнопочку, и наниты начинают стимулировать деятельность головного мозга. Выводят на новый уровень высшую нервную систему, – в голосе Торна звучали победные нотки.

Глауссман посмотрел на контроллер с большим интересом.

– Ты пробовал его в работе?

– Созданная мной отдельная группа провела серию тщательных исследований.

– И что?

– Весьма и весьма эффективное воздействие!

Откинувшись на спинку кресла, Глауссман посмотрел на Торна:

– Если ты не преувеличиваешь, то это будут охотно покупать. Ты понимаешь о ком я?

Улыбка мигом исчезла с лица Торна.

– Рынок может оказаться довольно обширным. Однако я что-то не припомню, чтобы мы изобретали что- либо для мозгов, – Глауссман уставился в переносицу Торна. Торн всем своим видом выражал максимальную лояльность:

– Мы работали над сращиванием различных тканей в предельно истощенных организмах приматов…

– Вот я и спрашиваю, как это появилось на свет?

– Вы, вероятно, помните задачу по выращиванию конгломератов нейронов и трансформации их в аксоны?

– Боже мой, Гилберт, ты можешь выражаться человеческим, понятным языком?

На лице Торна появилось выражение, словно он, собирался перепрыгнуть через очень высокий забор. Наконец, совершив над собой усилие, он проговорил:

– Я говорю о стоявшей перед нами проблеме регенерации утраченных или сильно поврежденных частей тела при недостаточной резервности организма.

Глауссман вздохнул, всем своим видом показывая безнадежность своего собеседника:

–Так. Ну и что?

– Мы пытались нанитами стимулировать различные участки мозга и нервной системы. Опыты на экспериментальных животных давали положительные результаты. Убедившись, что методика действует, мы провели тест на пациенте, заручившись его согласием.

– Понятно. Ну, и что же дальше?

– Бедолага пострадал в автомобильной катастрофе. Мы, основываясь на имевшихся у нас данных, рассчитывали на то, что сможем ему помочь. Но мы ошиблись.

–Больной не поправился?

– Мы добились некоторых улучшений, но… – Торн развёл руками

Глауссман, вздохнув, откинулся на спинку кресла:

– И?

– Подопытный стал удивлять нас своими новыми способностями.

– А что с ним произошло?

– За неделю он смог освоить теорию вероятностей, начал прекрасно рисовать карандашом, за вторую освоил курс гражданского и уголовного права…

Глауссман слушал почти безучастно.

– Так…

– Мы продолжили лечение, чтобы помочь ему, и в некоторой степени нам это удалось. При этом он экстерном дистанционно получил высшее образование. Мы назначили такой же курс лечения еще одному подопытному, и оказалось, что если, поступив в больницу, он интересовался только взрослыми журналами, то, покидая её, наш подопытный уже страстно увлекался проектированием яхт и был фанатическим поклонником эпохи Возрождения. Возникло предположение, что между этими двумя случаями есть связь. Естественно, мы провели дополнительные исследования, и оказалось, что применение нашей методики обуславливает интенсификацию деятельности всего мозга. Возможность совпадения совершенно исключается.

– Есть ли какие- либо побочные действия?

– Практически нет

– Ну а если прекратить воздействие? Человек глупеет?

– Небольшой регресс есть, но полностью достигнутый эффект не исчезает.

Глауссман с сомнением покачал головой.

– На словах все это просто замечательно, Гилберт. Может быть, оно и в самом деле так. Однако неплохо было бы принять кое-какие меры предосторожности. Продолжайте изучать действие этого прибора. Нужно выяснить – не выявятся ли какие-нибудь побочные эффекты, до сих пор не замеченные? И начните работать над реализацией обратного эффекта. Мы просто обязаны подстраховаться!