Все поезда шли переполненные по восстановленным путям. Незнакомые артиллеристы втянули двух девушек через распахнутые окошки в купе. Солдаты тоже сумели втиснуться в переполненный тамбур.

Мария сразу спросила, не встречался ли им ее брат. Узнав, что он пропал в самом начале войны, офицеры только торопливо отводили взгляды.

Сестричкам из госпиталя освободили нижнюю полку, организовали доставку кипятка на следующей станции

За окнами мелькали развалины незнакомых городков, сожженные деревья, остовы взорванных танков и машин. Рано утром проснулись, когда состав пробирался среди полуразрушенных домов Вены.

– Лида, ты знаешь, – я бросила консерваторию после первого курса и поступила в медицинский институт. Родители хотели, чтобы я была пианисткой! Но я их не послушала – стала врачом! И вот мы в городе, где родился и жил великий Моцарт! – Мария Исааковна вздохнула. – Как же все города, пострадавшие от войны, похожи друг на друга!

Лида кивнула. Их эвакогоспиталь на санитарном поезде следовал за наступающими войсками с февраля 1943 года, и на пути встречались только дымящие после недавних боев развалины и сотни раненых, которых тут же перевязывали, оперировали, сортировали, отправляли в тыл, хоронили погибших.

Ненадолго остановились в Харькове, прибыв туда на второй день после его освобождения. Клубы черного дыма над некогда цветущим промышленным городом, безлюдье. Вся огромная территория страны в руинах.

На перроне в Вене неожиданно были остановлены военным патрулем, в составе которого оказались представители союзников – американцы, французы – и наши солдаты. Предъявили своим документы, спросили, как найти комендатуру. Мария что-то спросила по-французски. Союзники отдали честь русским девушкам в военной форме, француз что-то оживленно начал рассказывать.

– Собор Святого Стефана, где венчался и похоронен Моцарт, частично разрушен, – перевела Мария, – но думаю, что мы обязательно его найдем в центре города. Надеюсь, что мой немецкий поймут венцы!

В комендатуре быстренько отметили командировки, объяснили, как найти склады с медикаментами. Отпуск по заявке госпиталя занял около двух часов. Поезд обратно отправлялся вечером. Оставили солдат охранять ящики с медикаментами, договорились, что вернутся через два часа.

Ребята, охранявшие госпиталь в Хатване, бывавшие в Вене в командировке, рассказали, что в столице расцветает «черный рынок», на котором можно обменять на тушенку и сигареты все, что тебе нужно. Предупредили, что среди местных жителей скрывается много беженцев- немцев из Чехословакии, Силезии, Восточной Пруссии, и нужно быть осторожными, не забираясь на незнакомые улицы.

Когда вышли снова на перрон вокзала, на первом пути стоял чистенький состав из приличных вагонов с табличками: «Вена – Париж». Остановились, потому что Мария вдруг предложила:

– Лидочка! Давай прокатимся в Париж? А что? Предъявим в кассу командировочные, купим билеты, австрийские шиллинги у нас есть. Тут ведь в принципе недалеко – одна ночь. И мы в Париже! С голоду не умрем – в рюкзаке тушенка и хлеб!

– Ты что, под трибунал захотела? Первый же патруль нас снимет с поезда!

– Мы скажем, что перепутали поезда! А вдруг повезет? Один день в Париже! Ты когда-нибудь могла представить, что очутишься в центре Европы – в Вене? Такой возможности нам больше никогда не представится!

– А как же наши медикаменты? Солдаты подождут два часа, а потом заявят в комендатуру о нашей пропаже!

– Мы в это время уже будем далеко! Хорошо! Возвращайся! Скажешь, что меня потеряла! А я через неделю вернусь! Привезу всем сувениры из Парижа!