– Что значит – ты сам?

– Я сбил – я оттащу.

– Уверен?

– Он не тяжёлый, справлюсь.

– Это не похоже на Гарольда Маринвилла, – щурится Пол. – Совесть, что ты сделала с нашим омерзительным другом?

Гарольд угрожающе смотрит на Пола.

Этого хватает. Кауфман направляется к машине:

– Пойдём, Брет, оставим охотника наедине с добычей, пока тот не передумал.

Брет садится за руль. Пол – на сиденье справа. Они смотрят в сторону леса. Гарольд с мертвым оленёнком уже растворились во тьме.

Через минуту молчания Брет говорит:

– Нужно было остаться.

– Брось. Что с ним случится? Присел по-большому. Я бы сам на его месте не сдержался – парень съел все наши запасы.

– Ладно.

– Я слишком хорошо его знаю. Чем дольше он там высидит, тем меньше достанется нам. Мистер Маринвилл – ходячая сырная бомба, настоящая фабрика по производству воздушного…

– Ладно.

Но Пол входит в раж:

– Я тебе вот что скажу: машинный салон – не место для таких антисоциальных личностей. Помню нашу с ним поездку в Сент-Луис, к концу поездки я благоухал, как гигантский вьё булонь[14]. И это был не поверхностный запашок – Гарольд пропитал меня насквозь. Я стал вьё булонем. Чёртово стрельбище. Пускать воздух из попы – это сомнительное умение, но Маринвилл возвёл его в ранг искусства. До сих пор не могу понять – как человек вообще способен на такое? Это законно? А ещё я не могу понять, что так долго можно делать в ночном лесу. – Пауза. – Господи, его что, сожрали?

Со стороны леса раздается шуршание, хруст веток, и в свет фар выходит Гарольд.

Он весь в крови.

– Трогаем. – Маринвилл плюхается на заднее сиденье. – А мне надо переодеться.

Брет включает передачу. «Шевроле» набирает скорость.

– Всё нормально?

– Если ты про кровь, – раздается с заднего сиденья, – то это кровь оленёнка.

– Никакая это не кровь. – Пол подмигивает Брету и перечисляет: – Бурый Тони, Жидкий Джимми, Прыскучая Жозель. Называй, как хочешь, но будь наш Гарольд легче на пару десятков кило – взлетел бы на этом каштановом гейзере, как межконтинентальная баллистическая ракета. Напор был что надо, Гарольд? Не отвечай. Вижу. Я лично знавал одного парня, который подобным образом перемещался в пространстве. Джоули из собственного дерьма – экономичная штука, знаете ли. Мой взгляд в недалёкое будущее такой: люди забудут про автомобили.

Брет говорит:

– Я имел в виду в целом.

– Нормально ли всё в целом? Дай-ка подумать. – Гарольд тоже перечисляет: – Я сбил зверя, помял бампер твоего джипа, мой дизайнерский костюм за десять тысяч баксов выглядит как фартук мясника, официант чуть не зарезал меня за то, что я возжелал глотнуть холодного пива…

– Всё нормально, – нетерпеливо перебивает Пол. – Я что хочу сказать? Аэрогидрокосмические системы развиваются с самого 1984 года не в том направлении…

– …чёртов дикий придурок, – заканчивает Гарольд.

Следующие полчаса проходят в научно-фекальных лекциях Пола Кауфмана и теориях возмездия Гарольда Маринвилла. Последующие полчаса – под мерное сопение Пола и Гарольда.

В 6:05 раздаётся трескучий, протяжный, жалобный, душераздирающий звук с заднего сиденья.

Салливан тянет носом.

– Точь-в-точь. – Он искренне удивлён. Прежде чем открыть окно, Брет даже делает контрольный вдох и утвердительно кивает: – Вьё булонь.

Начинает светать, когда час Брета за рулём подходит к концу. Он расталкивает Пола и меняется с ним местами. Брет откидывается на подголовник, но не засыпает, ему мешают воспоминания.

«Оленьи рога».

Официант.

Оленёнок весь в крови.

Ухмыляющийся Гарольд.

Сон отступает. Уходит как волна, обнажая самые ранние воспоминания вместо береговой линии.