- Может, мы сможем…

- Не сможете! – резко пресекает ее попытки муж, подхватывает меня под локоть и обходит настойчивую даму.

- Спасибо, - шепчу едва слышно, пока Ярослав усаживает Соню в креслице и пристегивает ремни. Сам.

Он на секунду отрывается, пронзает меня серьезным напряженным взглядом.

- Ты действительно решила, что я способен просто так взять и отобрать у тебя ребенка? – в спокойном голосе сквозит боль и обида.

Замираю не в силах выдать ответ.

Ярослав практически силой усаживает меня на переднее сиденье.

Все мои протесты и просьбы остаются без ответа. Дверь захлопывается.

Строков садится за руль. Нажимает большую круглую кнопку, мотор отдается мягким урчанием.

Ярослав переключает коробку, сжимает руки на руле.

Машина начинает медленно трогаться, подкатывается к выезду с парковки и тут же резко тормозит.

-Твою мать, - хрипит Строков и переключает коробку автомат на режим стоянки. - Ответь мне, Полин.

Он разворачивается, пронзая меня темными словно предгрозовое небо глазами. В них так много всего: ярость, бешенство, боль и затаенная обида.

Вдоль позвоночника пробегает волна ледяного холода.

За все то время, что мы были вместе я не припомню, чтобы Строков так быстро заводился. Всего минута от спокойствия до бешенства.

Наоборот, я всегда его считала самым уравновешенным и холодным из трех братьев. Влада я знала меньше, он почти круглосуточного пропадал на работе. Но в редкие семейные вечера висел на телефоне, решая судьбу корпорации и благополучие семьи. Нередко громко, не стесняясь выражений.

Николай. Сердце сжимается в груди. Сожаление вперемежку с горечью заполняет меня.

Молодой, яркий, всего на пару лет старше меня, душа любой компании от чопорных подруг его матери до деловых партнеров старших братьев. Слишком экспрессивный, взрывной. Косой взгляд официанта мог послужить причиной ухода из ресторана со скандалом.

- Что ты хочешь знать? – пытаюсь отвернуться, но длинные сильные пальцы подхватывают мой подбородок. Впиваются в него и удерживают на месте.

- Те реально думаешь, что я смогу увезти от тебя ребенка вот так? Силой или обманом? – его голос опускается до зловещего шепота. Наждачкой он проходится по напряженным нервам.

Почти черный взгляд пронзает меня, проникает в душу, не дает слукавить, обмануть.

- Я не знаю… - выдавливаю неопределенно, все-таки отводя взгляд.

- Не знаешь?

- Нет, не знаю. Я вообще, как оказалось, совсем тебя не знала, - делаю глубокий вдох и выдыхаю. – Два года назад ты поверил чужой лжи, бросил меня подыхать в той клинике. Все эти годы тебе было плевать, где я и что со мной. Вчера ты заявился и потребовал развода – да на здоровье. Где подписать? Я с радостью. Ни на что не претендую! Только моего ребенка не трогай!

Черный зрачок напротив яростно вспыхивает, пальцы до боли впиваются в мой подбородок.

- Еще вчера ты не верил, что Соня твоя, а сегодня с утра уже узнал, где ее садик, а вечером таскаешь ее на руках и говоришь, что она твоя кровь! Как я могу на это реагировать? Как…

Договорить я не успеваю. Ярослав резко подается вперед, перегибается через торпеду, притягивает меня к себе и впивается в мои губы жадным болезненным поцелуем. Его губы обхватывают мои. Дергаюсь от болезненного укуса. Солоноватый привкус крови заполняет рот.

Его язык настойчиво и упрямо раздвигает мои губы, врывается внутрь полноправным хозяином.

Мысли путаются. Захлебываюсь от бури ощущений. По телу пробегает судорога, в груди разливается тепло и резкой волной опускается ниже. Кончики пальцев покалывает от желания коснуться его плеч, подняться, едва касаясь кожи, по шее вверх и зарыться в темных густых волосах.