- Полина, - его голос опускается до проникновенного шепота. – Не передергивай.

- Не собиралась, Ярослав. Даже не собиралась. За время нашего брака я ни разу не видела тебя ни на кухне, ни за рулем, ни в продуктовом магазине. У тебя целый штат водителей, прислуги и рабочих всех мастей. А теперь ты вдруг меняешь колеса. Сам.

- У меня много скрытых талантов. Жаль, ты не захотела их разглядеть, - его голос не выражает никаких эмоций. А вот карие глаза вспыхивают раздражением и застарелой болью.

Ярослав забирает из моих рук ключи и открывает замок сигналки.

Ну вот опять! Мы возвращаемся к Николаю. И так каждый раз. О чем бы ни заходил разговор, итог будет один – моя измена.

- Ее нет и не было, - выдыхаю зло.

- Кого? – Ярослав открывает багажник и заглядывает внутрь.

- Запаски. У меня ее нет, - я хотела сказать что-то другое, но запаниковала. Какой смысл в сотый раз ему что-то доказывать? Самое разумное - перевести разговор в другое русло. Мне сейчас только очередного скандала не хватает.

-Докатка?

Выдыхаю, закрываю глаза и сжимаю кулачки. Ногти больно впиваются в кожу. Терпи, Полина.

- У меня нет ни запаски, ни докатки, ни домкрата.

- Ясно, - громкий хлопок закрываемого багажника заставляет меня вздрогнуть.

Гнетущая тишина разливается вокруг.

Ярослав молча проходит мимо, лишь слегка задев плечом. Кожа моментально вспыхивает, вдоль позвоночника бьют электрические разряды.

Его машина приветливо моргает фарами, стоит Ярославу только к ней подойти. Ни ключей, ни брелка сигнализации в его руках нет. Магия какая-то.

- Садись! – командует он, распахивая пассажирскую дверцу.

- А?... – вопросительно вскидываю брови.

- Твоя машина сегодня никуда не поедет. Едем на моей.

Складываю руки на груди.

- А дочь ты куда посадишь? – заглядываю в салон. Естественно не вижу детского кресла. – Правилами дорожного движения предусмотрено…

Поучительным тоном читаю ему нотацию. На красивом мужском лице не дрогнул ни единый мускул, вот только взгляд недобро блеснул из-под темных бровей.

Не говоря ни слова, Ярослав разворачивается и возвращается к моей «ласточке».

- Как его отстегнуть? – он смотрит на кресло, словно впервые видит его в принципе.

Думаю, действительно впервые.

- Обычно, - фыркаю я. Слишком рано ты, дорогой, заговорил про скрытые таланты. – Отстегиваешь и вытягиваешь ремень.

Ярослав отстегивает ремни, выдергивает кресло и прихватывает любимую Сонину игрушку.

- Ты хоть подушку безопасности отключила, - бросает он через плечо, возвращаясь к своему авто.

- У меня не работают подушки безопасности, - хочу сказать резко, независимо вскинуть голову. Но выходит почему-то жалко.

Ярослав резко останавливается.

- Ты ездишь на машине с неработающими подушками? Ты в своем уме?

- Я пристегиваюсь, - зачем-то оправдываюсь.

- Пристегиваешься, - повторяет он эхом и ставит кресло в свою машину. – А съездить в салон и узнать, что с подушками не пробовала?

- Ярослав, - говорю резко. – Ты знаешь, сколько стоит эта машина? О чем, я говорю, конечно, знаешь. Ты же уже все обо мне знаешь. Так вот, с ее возрастом и за ее цену она, скорее всего, после десятка аварий. И конечно, здесь не работают подушки, потому что их здесь уже тупо нет. Салона здесь тоже нет. А если бы и был, эти подушки стоили бы дороже этой машины.

Пока я говорю, его взгляд темнеет, мрачнеет и наливается яростью. Еще чуть-чуть и выплеснется.

- Хорошо рассуждать, когда родился с золотой ложкой во рту. Когда любое твое желание и хотение выполняют по щелчку пальцев. Но большая часть населения нашей страны пашут и день, и ночь на работе, чтобы на еду и коммуналку заработать. На покупки крупнее пары сапог вообще копят месяцами, - сама не замечаю, как распаляюсь.