– Спасибо... – шепчет девушка.

Видно, что она очень рада хоть кому-то открыться и не держать свою боль в себе... Вот только неужели у нее нет матери, с которой можно поделиться переживаниями, или подруг?! Или психолога, в конце концов?! Ведь она сама психолог! У нее должен быть как минимум супервизор!

– Я принесу перекись водорода и ватные диски, чтобы обработать царапину, – говорю я и поднимаюсь с места, но Мария меня останавливает:

– Подождите...

– Что такое? – смотрю я на нее с удивлением, а она вдруг вскакивает с места, делает шаг мне навстречу, сокращая расстояние между нами до минимума, обхватывает мое лицо пальцами, мокрыми от слез, и впивается в мои губы поцелуем...

16. 16 глава

Этот поцелуй словно кипятком меня ошпаривает: такой неожиданный, такой горячий и такой... болезненный. Это просто невозможно не заметить.

Он словно пропитан отчаянием и безысходностью.

Словно умоляет о защите.

Поцелуй – как крик о помощи.

Я совершенно уверен, что Мария и сама не знает, зачем решила поцеловать меня... Это получилось спонтанно, инстинктивно, по воле каких-то психологических механизмов, сработавших в ее воспаленном мозгу... И я не виню ее – но пока не знаю, как мы будем выходить из этой ситуации, ведь все это чертовски неловко и невовремя...

Поцелуй заканчивается, и Мария, отпрянув от меня, быстро прижимает к раскрасневшимся губам тыльную сторону ладони, явно сама не понимая, что только что произошло, а затем смотрит на меня из-под длинных изогнутых ресниц виноватым взглядом и дрожит, отступая шаг за шагом.

– Простите... Роберт Эдуардович, простите, пожалуйста...

– Все нормально, Мария, – говорю я, пытаясь успокоить девушку.

– Я не знаю... зачем... мне так жаль...

– Это реакция вашей психики – не нужно просить за это прощения, – говорю я и киваю в сторону дивана: – Садитесь, попейте воды.

– Нет, я лучше... я лучше пойду домой, – она мотает головой и делает все, чтобы больше со мной не соприкасаться.

– Вы уверены? – спрашиваю я, потому что мне не хочется отпускать ее в таком состоянии, но Мария кивает:

– Да, мне нужно... мне нужно домой...

– Вы точно будете там в безопасности?! – уточняю на всякий случай, снова глядя на ее прочерченную кроваво-красной линией щеку.

– Да, он меня больше не тронет, – обещает она.

– Тогда встретимся завтра на приеме, – напоминаю я.

– Да, конечно, конечно... спасибо вам большое, Роберт Эдуардович! – бормочет девушка, шаг за шагом отступая к выходу.

Мне приходится выпустить ее, попрощаться и закрыть дверь, чтобы остаться наедине с собственными мыслями.

Все это очень странно, конечно.

И чертовски непрофессионально.

Где это видно, чтобы врач помогал своей пациентке решать личные проблемы, пускал в свою квартиру и позволял себя целовать?!

Психотерапевта за такое поведение давно бы распнули на комиссии по этике и запретили практиковать.

Но я не психотерапевт, я – гинеколог, в этом плане мне немного проще.

А вот в плане собственных эмоций и чувств – нифига не проще.

Мария с самого начала не была для меня рядовой пациенткой – а теперь, после ее неистового поцелуя, все еще больше осложнилось.

Что же мне делать, как помочь ей?!

Я не могу отстраниться и забить, банально совесть не позволит.

Да и симпатия, что уж тут скрывать.

Мария Богушевская нравится мне как девушка.

И будь я проклят, если не помогу ей избавиться от ее мужа-абьюзера!

На следующий день она действительно приходит в клинику – уже который раз! – и я сначала отправляю ее на осмотр в гинекологическом кресле к своей помощнице Кире, а затем принимаю в своем кабинете.

– Как сегодня ваши дела? – спрашиваю мягко и как бы невзначай стараюсь рассмотреть царапину на ее щеке. Сегодня она явно не такая яркая, но вот сама девушка по-прежнему выглядит очень встревоженной: