- Ещё бы! – не удержалась, фыркнув, Соня. – Узнай Шалар, что ты без его ведома покинула клуб с одним из его завсегдатаев, тебя тут же выставят на улицу! Забыла, что случилось с Марго? Чемодан, вокзал, малая родина...

- Соня права. – Кивнула я. – И ты не хуже нас знаешь, что закон здесь на стороне Шалара. Он у себя дома; мы же здесь – чужие, и наш голос ничего не значит...

Стелла слушала, глядя то на меня, то на Соню, и кусала губы, отчего зубы у неё стали такого же цвета, как помада. Взгляд её невинных голубых глаз умолял нас о защите и покровительстве.

Мне хорошо был знаком этот взгляд. Месяц назад упомянутая Соней Марго («в миру» Марина) вот такими же глазами смотрела на меня, когда просила поговорить за неё с Шаларом. Марго угораздило закрутить интрижку с сыном Шалара, от которого она, как ей показалось, забеременела. Поскольку в репертуаре Марго не было блестящего знания иностранных языков, она обратилась за помощью ко мне: как к своему «адвокату» и переводчице (я неплохо знала английский и чуть хуже французский). Мы встретились с Шаларом в нерабочей обстановке и я поведала ему о «проблемах» Марго, как она и просила. Мне так и не удалось выяснить, какого решения Марина ждала от Шалара. Скорее всего, она рассчитывала через него склонить его сына к женитьбе. Шалар же на этот счёт был иного мнения. На следующий же день он разорвал контракт с артисткой Марго и без всяких церемоний выгнал её из «Клуба номер один». Мне же было сделано строгое предупреждение: больше никогда не повторять попыток устроить чью-либо приватную жизнь подобным образом. Желание оказать помощь тому, кто в ней нуждался, было чревато серьёзными последствиями. Шалар хотел, чтобы каждая из нас твёрдо усвоила одно железное правило: «В этой жизни каждый сам за себя».

- Я думаю так. Нужно сделать вид, что мы ничего не знаем и ты нам не рассказывала об этом случае, – решительно проговорила Соня.

И затем, одарив «пострадавшую» надменно-снисходительным взглядом, сухо прибавила:

- А ты впредь будь поумнее.

Я же загадочно промолчала.

5. Глава 5

Возник ли у меня план того, как проучить Габи, любимицу владельца клуба, и отомстить за унижение соотечественницы, в ту же минуту? Или, может, идея появилась у меня тогда, когда я снова подошла к окну и уперлась взглядом в загадочное строение напротив? В какой-то момент мне почудилось, будто в его бойницах, незряче уставившихся на окружающий мир, мелькнул свет от факела. Я разгадала в этом видении подсказку и в охватившем меня азарте начала готовиться к осуществлению плана, посвятив в него Соню и Стеллу.

Никто из нас не знал настоящего имени Габи, хотя она утверждала, что именно так её и зовут: Габи, Габриэлла. Когда мы с Соней (в самолёте её место оказалось рядом с моим – так мы и познакомились) впервые переступили порог заведения, Габи уже «царствовала» там. Была некорованной королевой «Приватного клуба номер один» (позже я узнала, что других ночных клубов в Ландоне не наблюдалось, и название нашего заведения не было связано с нумерацией). А на побегушках у Габи была Фанни, которая считала себя её подругой. Габи обладала броской внешностью: грива блестящих рыжих волос, высоченный – гренадерский – рост, пышная грудь, яркие зелёные глаза на белом, усыпанном веснушками лице. У Шалара она была на особом счету. На очень особом. Мы подозревали, что он с ней спит.

Моя первая «трудовая» неделя стала для меня настоящей пыткой. Я никак не могла побороть свою природную стыдливость, чтобы научиться выставлять себя напоказ, перед сидящими в зале незнакомыми мужчинами. Каждый раз, выходя к шесту, я чувствовала, как жизнь внутри меня буквально замирает. Ноги становятся ватными, тело непослушным, не принадлежащим мне. Соня, наблюдая мои жалкие потуги на подиуме, говорила, что я танцевала как механическая кукла. Неудивительно, что после того, как я спускалась после шоу-тайма в бар, желающих купить мне напиток не оказывалось.