Стараясь выстроить свои мысли в логическую цепочку, я вдруг почувствовала необъяснимую тревогу. Почему я решила, будто герцог Фредерик де Вильбеон был убит своим братом? Ведь Бегга сказала лишь то, что граф Гийом напал на Шато-Ландон и его люди перебили защитников замка, среди которых был герцог Фредерик. Так почему же у меня возникло подозрение, будто герцог погиб от руки своего брата?

В памяти возник обрывок разговора с Беггой:

«- Моя мать, Авелина де Вильбеон... её уже не было в живых, когда на замок напали?

- Она умерла незадолго до этого...»

Я прижала руку к неистово бьющемуся сердцу. Тревожные мысли вихрями заклубились в голове.

Что-то здесь, в истории моей новой семьи, было нечисто. Сначала умерла герцогская жена, которая, к тому же, родила младенца мужского пола. Фактически, мой, скажем так, брат должен был унаследовать титул герцога Немур, земельные владения, привилегии пэрства. Я напрягла память, возвращаясь в университетские годы, чтобы вспомнить, в чём эти привилегии заключались. Пэры являлись прямыми вассалами короля, которому приносили оммаж, то есть присягу на верность в обмен на определённый лен. На иерархической лестнице выше пэров Франции стояли только принцы крови.

Теперь всеми этими привилегиями обладала Ирмина. Герцог Фредерик погиб; его брат, граф Гийом, пропал без вести. Для Ирмины всё сложилось более чем удачно. Но как же я, Беренис де Вильбеон? Я же дочь герцога! Так почему же меня лишают наследства и прав моих родителей?

Да потому, дорогая Вероника, что на наследство герцога Фредерика позарился его брат, – подсказал мне пробудившийся внутренний голос. – Хотя граф Гийом де Вильбеон, судя по всему, не успел получить герцогский титул, остальное всё же присвоил себе. Вот и Ирмина, как вдова графа, распоряжается всем на правах хозяйки!

Завершить логическую цепочку, в которой оставалось нераспутанными ещё немало узелков, мне опять-таки помешал голос графини:

- Беренис, как долго ты собираешься топтаться на месте, точно кобыла в тесном загоне? – Склонившись к моему лицу Ирмина обдала меня запахом нечищенных зубов с наличием кариеса. – Не смей заставлять наших гостей ждать тебя снова! Слишком много чести для такой незначительной особы как сирота, у которой ни кола, ни двора...

Я отшатнулась от неё. Ни кола, ни двора?! Это значит, что Шато-Ландон мне больше не принадлежит? Так вот, что для Ирмины было вишенкой на торте! Прибрала к своим рукам земли моего отца, его людей, его привилегии, а теперь, выдав меня замуж, ещё и моим замком разжилась!

- Знаете, что... – начав зловещим голосом, я осеклась, не зная, как следует обращаться к Ирмине (Тётушка? Мадам? Сударыня?).

Я окончательно созрела для того, чтобы дать графине отпор (хотя бы словесный), и собиралась озвучить своё мнение о ней, которое сложилось у меня за время нашего короткого знакомства. И я бы сделала это, если бы в разговор не вмешался мой муж...

Повторив про себя эти два слова, я приуныла. Ну какой же граф де Бриенн мне муж? Он только выполнял роль супруга – как в какой-нибудь театральной постановке... понарошку, не всерьёз...

- Мадам, вы позволите сопроводить вас в ваши покои? – обратился ко мне Джервэйс, заглянув мне в лицо.

- В мои покои? Зачем? – в недоумении спросила я, ещё не до конца понимая, в чём заключается весь смысл брака по доверенности.

- Для консумации, дурёха, – подсказала мне Ирмина.

17. Глава 17

Консумация в ночном клубе, которая предусматривает общение с клиентом за оплаченное им время и напитки, и консумация брака это, как вы понимаете, разные вещи. Общее здесь только происхождение слова: от французского consommation – «потребление». В Средневековье процедура консумации брачных союзов была широко распространена и считалась очень важной. Настолько, что проводилась как торжественный ритуал. Для супругов готовилась отдельная комната, у дверей которой дежурила вооружённая охрана. Иногда в качестве подтверждения состоявшегося довершения брака постель супругов проверялась на предмет наличия там дефлорационной крови. Среди обычного населения это правило соблюдалось не всегда. Однако в королевских и дворянских семьях женщина, впервые вступающая в брак, была обязана сохранять девственность.