Он приблизился ко мне настолько, что я смогла уловить исходящий от него запах чистоты, суровости и чего-то горьковато-пряного – возможно полыни. Как же ошибаются «знатоки», которые утверждают, будто людям средневековья были неведомы правила личной гигиены!

- Беренис, это подарок короля! – вдруг раздался громовой голос Ирмины, выделивший последнее слово. Она как будто напоминала мне, кто является моим будущим супругом, и призывала принять его подарок с соответствующим этому статусу почтением.

Присутствие посторонней особы в лице графини отрезвило меня, что позволило мне привести в порядок свои чувства и выровнять дыхание.

Я протянула руку, чтобы принять миленькую коробочку, которую мне предлагал Джервэйс. Открыла её и заглянула внутрь. На синей бархатной подушечке лежала изумительная брошь: замершая в полёте золотая ласточка, усыпанная белыми и чёрными бриллиантами. Свет окружавших нас свечей, отражаясь в белых камнях, переливался всеми цветами радуги; от чёрных, с угольным оттенком камней исходило необычное матовое сияние.

Господи, сколько же тысяч евро или долларов может стоить такое украшение? Если бы только была возможность перенестись с ним в мой прежний мир, я бы наверняка одним махом рассчиталась с долгами!

- Превосходная вещь! У его величества очень тонкий вкус, – сдержанно, как и подобает аристократке, дочери герцога, похвалила я, несмотря на внутренний восторг.

- Ещё бы! – с готовностью льстивым голосом подхватила графиня. – Это ни у кого никогда не вызывало сомнений!

Хотя Ирмина стояла в стороне, искоса наблюдая за мной и «моим рыцарем», было ясно, что ей не терпится принять участие в разглядывании и оценивании королевского подарка.

И тут из глубины зала неожиданно донёсся низкий, вкрадчивый голос:

- Мадам, мадемуазель, мессир. Простите, что отвлекаю вас. Но теперь, когда обмен любезностями закончен, пора бы приступить к делу.

Я повернула голову. Из глубокого кресла, стоявшего в углу зала, выбрался коренастый человек в коричневой шерстяной сутане, перехваченной верёвочным поясом. Отблески потрескивающего в камине огня затанцевали на выбритом кружке тонзуры.

- Сударыня, – обратился ко мне монах, чуть склонив голову, – угодно ли вам провести церемонию бракосочетания в этом одеянии? Или вы желаете переоблачиться?

Церемонию бракосочетания? Сейчас?!

Ошарашенная, я молча уставилась на монаха.

- Полагаю, мадемуазель Беренис готова к церемонии, – вместо меня ответил Джервэйс и галантно предложил мне свою руку, согнутую в локте.

15. Глава 15

Что бы вы сказали, если бы мужчина, в которого вы влюбились с первого взгляда, в день вашего знакомства повёл вас к алтарю? А как бы вы отреагировали на то, что вместо короля, которого вам обещали в мужья, слова традиционной формулы «Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности... бла-бла-бла... пока смерть на разлучит нас» вы произносите, глядя на мужчину своей мечты?

Вот-вот! Я тоже была на седьмом небе от счастья! Хотя и верилось во всё происходящее с трудом. И внутренний голос осторожно шептал: «А как же король? В чём тут подвох?»

Вскинув подбородок и царственно выпрямив спину, я медленно ступала по длинному ковру благородного бордового цвета, который вёл к алтарю. Моя рука по-прежнему лежала поверх перчатки «моего рыцаря», и я, глупо улыбаясь, думала о том, что вот так шла бы и шла рядом с ним. И – чтобы ковёр был бесконечным.

Замковая часовня, где проходил свадебный обряд, была небольшой: насколько я знала, такие часовни предназначались исключительно для членов семьи, обитавшей в замке. В её глубине стояло деревянное, потемневшее от времени распятие и перед ним скамеечка для молившихся; повсюду горели свечи. Тонкие колонны держали на себе готические своды и обозначали границу крытой галереи. Слева от меня находилась миниатюрная исповедальня из тёмного дерева, украшенная рельефной резьбой.