Я ещё раз с удовольствием провела ладонью по густым упругим локонам, разметавшимся на подушке. Но в мысли, возбуждённые неожиданным радостным открытием, прокрались сомнения. Может, это парик? И вообще, всё, что происходит сейчас со мной, это чей-то дурацкий розыгрыш? Кто-то воспользовался несчастным случаем и моим беспамятством, уложил меня в эту допотопную постель в музейном интерьере, нахлобучил на меня парик... Наверное, ещё и снимают на видео, чтобы потом выложить в соцсетях...

Я оглядела комнату, но камер не обнаружила. Осторожно подёргала за волосы и убедилась, что они настоящие.

- Бегга, – обратилась я к девушке и заметила, как дрожит мой голос, – ты могла бы принести мне зеркало?

- Конечно, мадемуазель.

Бегга отошла и вскоре вернулась с зеркалом, изготовленным в ретро стиле: в массивном обрамлении из какого-то жёлтого металла (неужели золото?), в завитках и цветочном орнаменте. Подобные зеркала я видела только в исторических фильмах и в замковых интерьерах, где экспонировались также предметы быта минувших эпох. Да ещё, пожалуй, в антикварных лавках.

В нетерпении взглянув на своё отражение в зеркале, я так и застыла, ошеломлённая увиденным.

Это невероятно! Немыслимо! Поразительно!

Нет, я, конечно, никогда не была дурнушкой. Совсем наоборот. Но лицо, на которое я сейчас смотрела, могло принадлежать только какой-нибудь кинодиве! Очаровательной интригующей звезде Голливуда годов этак тридцатых-пятидесятых прошлого столетия. Безукоризненная белая кожа, нежный овал лица, аккуратный носик с тонкими ноздрями, чувственный рот. От этого лика веяло таким благородным спокойствием, что, казалось, раздайся сейчас гром и молния, и тогда оно будет хранить свою аристократическую безмятежность. Однако из-под длинных чёрных ресниц блестели тёмно-карие насмешливые глаза, в которых плясали бесовские огоньки.

Осторожно, точно боялась нарушить очарование, я дотронулась до своего нового лица. Определённо, оно мне очень нравилось. Из миловидной шатенки я превратилась в эффектную жгучую брюнетку. Да ещё, судя по упругости кожи, сочности губ и отсутствию морщинок в уголках глаз, скинула где-то десяток лет.

Отложив зеркало, я наконец-то нашла силы, чтобы подняться. Перевела дыхание и подождала, пока подо мной перестанет качаться кровать. Хотя головокружение прошло, тупая ноющая боль где-то под черепной коробкой заставила меня поморщиться. Я вытянула перед собой руки, ноги, внимательно оглядела всю себя.

Это была я... и не я. Ноги оказались длиннее, ступни меньше, бёдра чуть круче, грудь выше и пышнее...

Оу! С таким бы роскошным телом, с такой фигурой – да на подиум, к пилону, – с мечтательной улыбкой подумала я.

А потом ужаснулась:

Я что, попала в чужое тело?

Я – попаданка?!.

11. Глава 11

Конечно, я была наслышана о «попаданчестве», прочно обосновавшемся в жанре фэнтези. Невероятные приключения попаданцев и попаданок в другом времени или в других мирах были востребованы и пользовались у читателей большим успехом. Но лично я не была фанатом таких историй. Может, потому, что давно перестала верить в сказки и чудеса. А может, потому, что была горячей поклонницей других жанров: детективов, триллеров и исторических романов, основанных на реальных событиях. Маркером моих кино- и литературных предпочтений был именно реализм, неоспоримая реальность.

И вот – сюрприз. Нечаянный, негаданный. Немыслимый. Невидимый и неведомый распорядитель человеческих судеб, неисправимый фантазёр, задумал изменить мою жизнь, перенеся меня в другое время. Решил преподать мне наглядный урок: мол, вот, почувствуй и убедись, что чудеса случаются.