Кедровая падь оказалась отличным местом, куда не заступала даже нога охотника. В спешке Антип всё же не забыл ружьё и коробки с патронами. Трудно приспособиться к дикой среде, когда руки работы не знали. Волей-неволей соорудил шалаш, стал охотиться. Благо, в кармане нашлась купленная в городе дорогая зажигалка, украшенная изумрудным краплением, но её хватило ненадолго. Пришлось вернуться к первобытному способу добывания огня – высекать искру. Роскошные ларцы с богатым содержимым Антип зарыл в нескольких местах и, где погребён клад, знал только он да немые белки. Когда рука справедливости обнаружила его, он отказался показать сокровища.

«Пусть лучше червям земным достанутся». – Были его слова.

Обросшего и грязного Антипа взяли в руки товарищи из ЧК, и на этом его жизнеописание теряется. Предпринимались экспедиции по поиску клада, но его словно и не было. Если уж клад и был, он наверняка зарыл его подальше от землянки. Потом ещё долгие годы прочёсывали кедровую падь искатели-любители в надежде отыскать хоть крупицу из прошлого.

Но возвратимся к нашим героям. Спустившись в таинственную падь, Илья удивился, насколько она изменилась. Последний раз он навещал эти места серой осенью, собирая бруснику. Моросил, не переставая, нудный дождь. Низкое свинцовое небо нагнетало могильную тоску. Высоченные кедры поникли, обретя траурный вид. В тот день падь представлялась ужасно печальной. Бороздя ногами в чавкающей грязи, Илья тяжело поднимался по склону, спеша выбраться из гиблой впадины.

Но сегодня облик был совершенно иной. Лес замер, словно в ожидании священного праздника. Горделивые кедры охраняли тишину. На заиндевелых хвойных лапах сжались раздутые снегири. За человеком и его спутниками пристально следила белка. Человек здесь редкий гость и неудивительно, что Илья вызвал шпионский интерес.

Сайкан почувствовал волю. Обвалялся вдоволь в снегу, встряхнулся и пустился наматывать круги по пустынной низине. Джек, которому быстро передавались чувства собрата, бросился вдогонку с заливистым лаем. Снегири, как новогодние игрушки, полетели с ёлок. Перепугалась шпионившая белка, махнув вверх по стволу.

Илья не мог нарадоваться. Попытки сблизить двух существ увенчались успехом! Часы переживаний воздались ему: теперь на охоте можно рассчитывать не только на помощь старого доброго спаниеля, но и на славного волчёнка. С появлением Сайкана забылись скучные дни.

Игра собаки и волка привлекла внимание старой вороны. Её обтрёпанные крылья отражали нелёгкую долю: ей пришлось узнать дыхание смерти, но волей судьбы удалось вырваться из чьих-то лап. Её фигура замерла на оголённом суку, но чёрные зрачки шустро двигались, грозно высматривая с высоты.

Илья заметил птицу, но не придал ей значения, пока её хриплый крик не насторожил Сайкана с Джеком. В голосе звучала тревога. Ворона яростно захлопала крыльями, поднимаясь вверх по беспорядочной траектории, оглашая при этом беспробудную тишь резкими криками. Затем сумасшедшая птица бросилась вниз, спланировав над головой пригнувшегося человека, и, вновь нервно кружась, пошла в высоту. Долетев до вершин, ворона стремительно бросилась в сторону Джека и Сайкана, сверкая чёрным клювом, но те вовремя отскочили.

Потрясённый Илья схватился за ружьё, но бешеная ворона прекратила штурмовать. Непонятное поведение сбивало с толку. Палец лежал на курке, дуло неотступно следило за летающим телом. Драные перья упали перед застывшим в напряжении человеком. Перья сыпались с неё как из рваной подушки, но одержимой это было нипочём. Несколько раз Илья решался выстрелить, только вот рука немела и не слушалась. Мистика! Быть зрителем бесовской вертопляски в глухом лесу жутковато. Пронзительные крики вонзались в сознание, как нож, полосуя изнутри. Терзаемая душа в такие моменты готова испуститься от разрываемого страха.