– Эрик же обещал лично встретить, – нахмурилась мама.

– Совершенно верно, но у него возникли неотложные дела. Он просил извиниться. Но не волнуйтесь, он скоро приедет, а пока я позабочусь о вас, – важно пересказал дворецкий явно заученные слова.

– Ну, ладно, приятно познакомиться, – ответила за всех мама, и компания разместилась в салоне автомобиля. – Дуся, ты намазалась солнцезащитным кремом?

– Да, уже, – Дуся сунула маме в нос тыльную сторону ладошки.

– Хорошо, дай-ка взглянуть… – мама придирчиво осмотрела Дусю. – Э, нет. Так не пойдет. На веках, ушах и локтях нет крема, а это прямая дорожка в ожоговый центр.

– Какая ты бдительная мамаша, – хмыкнула Дуся, – ничего от тебя не скроешь.

– Очень смешно, – мама сунула тюбик с кремом ей в руку, – Когда я первый раз попала в Африку, тоже намазалась кремом кое-как и сильно обгорела, особенно веки. Было так больно, что пришлось спать с открытыми глазами целую неделю. У меня даже фотки остались. Хочешь покажу?

– Спасибо, не надо, – поежилась Дуся и принялась энергично исправлять недочеты солнцезащитного грима.

Образ обгоревших век действовал безотказно на «неокрепшую детскую психику». Дуся слышала эту историю всякий раз по прилете в Африку, но всё равно впечатлялась.

– Вот умница. Совсем другое дело. – Тюбик исчез в мамином рюкзачке.

– Каждый раз, когда попадаю в Стоун Таун, – задумчиво рассматривал мелькающий за окном город дядя Игорь, – мне хочется поскользнуться и сказать: «Чьёрт побьери!»

– Ой… – сморщил нос Кудряшка.

– Да это у них динозавровые приколы про «Брильянтовую руку», – закатила глаза Дуся.

– Возможно, мы, конечно, и динозавры, – улыбнулась уголком рта мама, – но Стоун Таун действительно похож на Баку.

– Только обшарпанный, – добавил дядя Игорь. – Такое впечатление, что здесь даже не знают, что такое ремонт.

– Согласна, к истории стоило бы относиться бережнее… – кивнула мама. – Храм Чудес уже пришлось закрыть для туристов, потому что обвалилась крыша с колокольней. И думаете, они сделали выводы? Даже не почесались!

– Так! – замотал головой Артем. – Какое, блин, Баку? Я смотрел «Руку», там мужик в Стамбул ездил.

– Да, но снимали-то в Баку, – с жалостью посмотрел на сына дядя Игорь. – Кто бы в СССР выпустил съемочную группу в Стамбул!

– Да уж, времечко… – пробурчал Кудряшка.

– Полегче, умник, мы там жили! – возмутился дядя Игорь.

– Мы приехали! Можете выходить, – объявил Читемо, когда «лексус» свернул в район туристических отелей, проехал его до конца и остановился около белого двухэтажного особняка.

Глава 3. Два мира

Москва, 2009

Игорь Азарочкин проснулся от громких звуков. Прислушался и различил шипение, вой сигнализации и скрежет металла. В нос ударил запах горелого пластика.

– Что случилось? – Игорь приоткрыл один глаз. – Утро! Суббота! – Игорь перевернулся на другой бок и накрыл голову подушкой. Он всю ночь протусил на дискотеке и только-только вернулся. Плюхнулся в одежде на кровать, будучи не в силах даже пошевелиться от усталости.

– Сейчас-сейчас! – проорал сквозь какофонию Эрик, сосед по комнате, студент операторского факультета ВГИКа, однокурсник Игоря.

Минуты через две механический шум прекратился. Комната наполнилась стуком в стены и криками соседей по общаге:

– Достал уже! Кулибин недоделанный! Каждый день одно и тоже! Когда ты уже съедешь!

– Извините! – выкрикнул Эрик с лукавой ухмылкой.

– Собаки! – пробурчал Игорь. – Весь сон перебили. – Он отложил подушку, потянулся и сел на кровати.

Сосед, стоя на коленях, склонился над грудой металла. Эрик называл это хлам «собакой». Две коробки – голова и тело – на четырёх негнущихся лапах.