Всё из-за вездесущей пыли. Она и дарила предметам этот незабываемый колорит. Дуся знала по предыдущим поездкам, что в Африке везде так. Мама Саша взяла дочь в первую поездку, когда Дусе едва исполнилось четыре, и с тех пор она обожала Африку. В первом классе Дуся сама попросилась на курсы французского, поняв, что в настоящей Африке он гораздо нужнее. Английский – для туристических районов. Со временем Дуся и суахили2 научилась понимать. Не так чтобы отвал башки и Нобелевская премия, но на «Хабари гани?»3 чётко отвечала: «Нзури»4, а на изумленное «Мзунгу»5 эффектно закатывала глаза.

– Так, рябят… – включила большого босса мама, когда отстояв огромную очередь у входа в аэропорт, они наконец попали в прохладное благодаря кондиционерам здание. Всякий раз, когда мама корчила из себя большого начальника, она упирала руки в боки и делала строгое выражение физиономии. – Нам с вами надо разделиться, чтобы получить визу и обменять деньги. Очереди в июне ужасные, сами знаете.

– Начало туристического сезона и миграции диких животных, – закивал дядя Игорь. – Туристов хоть чем хочешь ешь. Кто куда идет?

– Вот-вот… Так… Мы с Дусей займем очередь за визой, а вы с Артёмом – в банкомат, – фирменным деловым тоном распорядилась мама.

– Заметано, – бодро сказал Артём, и они с отцом ушли.

Через полчаса Азарочкины вернулись. На их лицах светилось чувство выполненного долга.

– Мы обменяли все, что было, – показал несколько пачек деньг дядя Игорь. У него был такой счастливый и гордый вид, будто он вождь племени и лично забил мамонта. – Очередь бешеная. Хорошо ещё, что нам хватило. То ж Занзибар, тут тяжело с обменом, банкоматов – раз, два и обчелся.

– Молодец, Игорёк, – заулыбалась мама. – Ты просто золотце!

– А то! – дядя Игорь с шутливо важным выражением лица скрестил руки на груди, ухитрившись не уронить деньги.

– Кстати о бабках, бать, – Артем держал несколько пачек чипсов и орешков. Одну пачку он открыл и закинул чипсину в рот, не предложив другим. – На фига мы весь день бегали по Москве и меняли доллары по пятьдесят и сто?

– Потому, сынуля, что за пятьдесят и сто баксов в Занзибаре дают больше шиллингов, чем за десять или двадцать. Учись, пока я жив, – выпятил грудь дядя Игорь.

– Дядя Игорь, можно посмотреть на деньги? – Дуся уставилась на пачки c жадным интересом коллекционера-бониста.

– Конечно, принцесса, – отдал ей одну пачку дядя Игорь. – Танзанийские шиллинги собственной персоной. Изучай.

– Ух, ты! Какая милота! – всплеснула руками Дуся и нежно взяла купюры. – На пятитысячных нарисован носорог, а на десятитысячной – слон.

– Вообще, есть еще пятитысячные с жирафом, – почесал подбородок дядя Игорь. – Их в банкомате, наверное, не было.

– А на двухтысячных лев изображён, а на зелёных пятисотках – буйвол, – с азартом окунулась в мир танзанийских шиллингов Дуся, как юная и любознательная пиранья. – Есть и люди – на деньгах поменьше.

– Да уж… Плевать на людей, особенно местных, – это фирменный африканский стиль, – хохотнул дядя Игорь.

– Игорь! – мама устыдила его укоризненным взглядом.

– Все-все, больше не буду, – дядя Игорь выставил вперед ладони, словно защищаясь.

– А где вы успели взять чипсы с орешками, – Дуся наконец обратила внимание на хрумкающего Артема.

– Не поверите, в дьюти фри, – ухмыльнулся дядя Игорь.

– В дьюти фри? – недоверчиво приподняла бровь Дуся.

– Ага, а там ничего не продается кроме пива, чипсов и ништяков к пиву. Ну еще есть пирожки, но мы рисковать не стали.

– Вот это я понимаю, – развеселилась Дуся. – Всем дьютям фрям дьюти фри.

– Помедленнее, я записываю, – прыснул Артем, и ошметки чипсов полетели из его рта.