– Эй, ну что, смотрите, жулики, – негромко спросил я.

Подсвинки, совершенно по-взрослому подняв вертикально толстые хвосты и хрюкнув, бросились в густой ельник. «Хорошо, хоть мамку не позвали», – усмехнулся сам себе. Разогнав стадо, я с усмешкой походил по подкормочной. Оказалось, что кабаны уже потоптались по моим утренним следам.

Петя и Миша приехали в темноте. К этому времени уже была истоплена баня, из прикрытой печи доносились ароматы обеда и ужина, приготовленные хозяйкой загодя. Я же отобедал, придя из леса в час дня: холодец с квашеной капустой, хреном и горячей картошкой, рюмочку самогона, супа, заправленного жареным с луком салом. Повалялся на печи, изнывая от безделья.

– Ну и друг у Вас, Евгеньевич, – с порога съязвил Михаил Демьянович, – и коня загнали, и сами чуть замерзли. Чуть до Кличева не доехали.

– Да якога Клічава, – отозвался за ним Петя. Его глаза блестели, и я понял, что новости хорошие.

– Ну что вы выездили?

– А у него спроси, следопыта, – Михаил махнул рукой.

– Ну што? Раніцай паедзем ваўкоў біць! – резюмировал Петя.

А Михаил подтвердил: волки пришли-таки в болото со стороны деревни Падевичи. Пришли в наше охотхозяйство и остановились в большом лесу на краю болота, в пятнадцати километрах от Иглицы. Квартальных линий по болоту там нет, поэтому флажки вдвоем они не смогли бы поставить. «…Да Петя, – укоризненно махнул рукой егерь, – авантюру задумал…».

А задумал Петя следующее: сегодня спокойно заночевать, а завтра устроить втроем облаву на волков загоном. Без флажков.

– Это как же загоном – втроем? – засомневался я.

И Петя попросил карту и в очередной раз изумил меня знанием не только местности, но и повадок и особенностей поведения волков в период гона. Он был уверен, что волки сегодня ночью пойдут на острова, где много глухарей и рябчиков, где есть лоси, которые неохотно идут с островов по глубокому снегу и топкому болоту. Тем более, в случае неудачи на островах, волки плагают, что недалеко от Иглицы есть дикие кабаны, и будут подтягиваться сюда, если не найдут замерзшую тушу коровы на одном из островов. А если тушу найдут, то будут до утра драться у мерзлого мяса и там останутся на день. Этим и хотел воспользоваться Петя, чтобы загоном погнать волков с острова обратным следом на «голое» болото, где поставить меня в засаде с карабином для стрельбы по ним – как в тире.

Я был в шоке: такого я еще не видел и не слышал. На болоте найти стаю волков и выставить ее на стрелка, стоящего на почти открытом месте? Сомнительно. Но Петя улыбался: «А нашто ты белыя штаны носіш і балахон такі ж?». И в бане, и после бани мы обсуждали завтрашний день, немного поспорили и легли спать. В шесть утра мы вчерашним следом покатили к островам. Черный высокий конь Малыш уверенно тянул сани, не переходил на шаг, а бежал легкой рысью. До рассвета мы проехали километров десять, и в сером свете морозного утра я уже различал вокруг бескрайнее белое пространство болота, поросшего редкими и чахлыми деревьями. Карабин заряжен и лежит на коленях – на всякий случай. Мы не поехали на большой остров, где лежала привада, а стали объезжать его слева километров за три до него, со стороны Падевич. Как и предполагал Петя, вскоре мы нашли волчьи следы. Волки не шли цепочкой, как обычно. Следы были разбросаны в ширину метров на тридцать. Было видно, что волки гонялись друг за другом, местами кувыркались в снегу: то ли баловались, то ли дрались. Но все следы вели прямо на большой остров.

– Ну што, – зашептал Петя, – злазь. Стой тут ціха ў снезе, а мы іх сюды нагонім.

Я огляделся по сторонам. Если вырыть в снегу яму и тихо присесть в ней в моем маскхалате, волки смогут подойти метров на сто, пока увидят и поймут. Ветер с острова – это на меня. Конечно, хочется верить, что проверенная практика не даст сбоя, волки любят идти от опасности своим следом обратно. Стрелять я смогу приближающихся волков, начиная метров со ста, а то и ближе, как повезет, и убегающих – метров на сто пятьдесят – сто семьдесят: видимость и редколесье позволяют.