Так это часть представления?..

Вероятно, что да.

Это было чересчур даже для сада Излера, но Роза вполне допускала, что здешние устроители могут опуститься и до такого бесстыдства. Тем более что зрители, отойдя от шока, уже перешли к привычным им веселым возгласам и смеху. А самые смелые да пьяные принялись выкрикивать сальные шуточки, обращенные к девушке в лодке. Называли ее красоткой, просили пойти к ним и обещали угостить вином.

А Розе все не верилось. Это действительно актриса Журавлева? Надменная, острая на язык красавица, с которой Роза до сих пор боялась оставаться наедине в комнатах? Неужто Глебов позволил ей участвовать в подобном?!

Роза, вглядываясь в ее лицо, все пробиралась и пробиралась вперед. И снова упустила момент, когда настроение обитателей увеселительного сада переменилось. Какой-то пьяный смельчак, подначиваемый товарищами, спустился воду, доплыл до лодки. Бесстыдно склонился над Журавлевой, приподнял ее голову над ложем из цветов и под всеобщий одобрительный гомон напоказ поцеловал ее в губы.

Та не пошевелилась.

А смельчак, замерев на миг, вдруг уронил ее обратно. Голова девушки неестественно завалилась набок. Смельчак отпрянул, будто ошпаренный.

— Да она мертвая!.. — пронесся над Черной речкой его истеричный выкрик.

— Роза! — рассек гул толпы такой родной голос Шмуэля.

Он ищет ее!

Роза очнулась и тотчас принялась оглядываться, наугад продираться сквозь толпу дальше от набережной, пока из бесконечного людского потока к ней не выбросило Шмуэля.

Тот действительно искал ее, сходу крепко ухватил за плечи, прижал к себе.

— Куда ты подевалась? Я всюду искал?!

— Я была с Глебовым и Лезиным, а потом они…

— Не важно, идем скорее.

Шмуэль бесцеремонно перебил, схватил ее за локоть еще крепче и чуть не волоком потащил прочь.

— Постой… я не успеваю… — Роза, обутая в тесные туфли, вдруг подвернула ногу и в голос вскрикнула. Слезы уже стояли в голосе. — Куда мы спешим? И где ты был? Я думала, ты уехал с Журавлевой — после того, что ты наговорил, я именно так и думала! И что с ней, скажи на милость, она… мертва?

— Не знаю! — теряя терпение, сдерживая бушующие эмоции, огрызнулся молодой муж. — И прошу тебя, поторопись, нам нужно ехать.

— Куда?! Постой, у тебя кровь?..

Роза обомлела, а сердце ухнуло куда-то вниз. На его щеке и правда была кровь — порезы. Как от ногтей.

— Пустое. Ветками посек лицо, пока скакал на лошади, — он тащил ее за руку, даже не обернувшись.

— Куда скакал? Да постой же! — Роза, взбешенная недомолвками, из последних сил дернула руку, вырвалась. — Я не пойду, покуда ты мне все толком не объяснишь!

Шмуэль остановился наконец-то, обернулся, тяжко вздохнул. Снова прижал Розу к себе и взял ее лицо в ладони, как делал прежде, перед тем как поцеловать.

— После, после, милая, все объясню. Нынче некогда. Просто поверь мне. Ты веришь?

Роза не верила. Сердце, кажется, вовсе перестало биться после этого озарения, но Роза действительно ему не верила. Давно уже. С тех самых пор, как пожалела, что сбежала с ним, предала родных и обвенчалась тайком, как преступница. А теперь еще и это. Журавлева мертва — а у него кровь от ногтей на щеке.

— Это ты убил ее, Шмуэль? Ты? — спросила она без голоса.

А хуже всего, что он не сумел ничего ответить. Побледнел. Отступил на шаг. Даже железную хватку на ее плече ослабил. Попытался сказать что-то — да тут новый окрик по имени заставил Розу оглянуться.

Она ахнула, чуть не осев наземь. Худший из ее кошмаров сбывался на глазах. Ах, отчего она не бросилась в реку, покуда была возможность...

Трое всадников во весь опор спешили к ним. Не иначе и Шмуэль больше боялся их, чем прямого вопроса Розы. Один из всадников, не сбавляя ходу, не слушая протестов Розы, схватил ее и, будто мешок, бросил поперек седла. Не останавливаясь, ни сказав и слова, поскакал прочь.