« Они,– кивнул на портрет Бандеры, – а потом ткнул пальцем в стоящих внизу в первых рядах, старых бандеровцев, – не боялись, как и мы сейчас не должны бояться! Они взяли автомат на шею и пошли в те леса! Они готовились и боролись с москалями, боролись с немцами, боролись с жидвой и с другой нечистью, которая хотела забрать у нас наше украинское государство..!! Нужно отдать Украину, наконец, украинцам. Эти молодые люди, и вы, седоголовые (обвел рукою возбужденную толпу), это есть та смесь, которой больше всего боится москальско – жидовская мафия, которая сегодня руководит в Украине!!!»*

– А-а-а..! Смэрть им!! Усих на ножи!!! – задрожал от дикого рева воздух на майдане.

После него, в аналогичном контексте выступил дряхлый, увешанный оловянными медалями ветеран УПА, специально приехавший из Канады сын Бандеры, молодые нацисты, а также представители киевской элиты и интеллигенции.

– Что же это такое, Марек? – спросила мужа, стоящего рядом с ней у окна ближайшего к майдану дома, взволнованная старушка

– Это новый фашизм, Циля, – вздохнул ветеран войны – полковник.

– И снова будет Бабий Яр?*

– Для нас нет, – сжал он губы. – Первых, кто придет, застрелю как собак, из наградного пистолета.

Когда мероприятие завершилось, лучшие представители нации стали расходиться.

Одни – политики и киевская власть, усевшись в черные блестящие лимузины, отправились на праздничный банкет в мэрию, заказанный по такому случаю, другие сели в ждущие их, привезшие в столицу автобусы, а студенты с люмпенами стали пить у колонны Берегини* и в подворотнях «за здравие», специально доставленную паленую водку.

Погрузившись в арендованный «Mercedes-Benz», ровенская делегация во главе с губернатором и его свитой, к утру с комфортом добралась до областного центра.

Там до обеда отдохнули, а потом отправились в местный костел помолиться за юбиляра.

Дело в том, что западные области решили обратиться к Папе Римскому в Ватикан, дабы тот причислил Степану Бандеру к лику святых. И в этом была нужна божья помощь.

Помолились, вслед за чем тоже отправились на банкет, по примеру киевского.

Там старые «гэрои» быстро набрались, после чего были развезены по домам, а молодые продолжили, с пламенными речами и изрядными возлияниями.

Столы ломились от крымского коньяка, «Немирова» с перцем, артемовского шампанского» и всяческих кулинарных «вытребенек», которыми была еще богата «нэзалэжна».

Расположившийся справа от губернатора Васыль (он теперь занимал при нем должность помощника по идеологии), сально улыбался одной из симпатичных пань * – жене спонсировавшего «правый сектор» ровенского капиталиста.

Тот был уже изрядно пьян и канючил у городского головы престижный участок под застройку элитными коттеджами.

Нэ дам, – стукался тот лбом в лоб просителя. И все начиналось сначала.

В очередной раз послав скучающей даме ослепительную улыбку, «идеолог» едва заметно кивнул на примыкавший к банкетному залу коридор, на что та смежила ресницы.

После этого Деркач встал и неверными шагами направился туда, в одну из комнат отдыха.

Через несколько минут там же была жена капиталиста, он провернул дверную задвижку, а пани прошептав «скориш»*, задрала на пышных бедрах мини-юбку.

– Моя ты цыпа,– расстегнув штаны, пристроился Васыль сзади.

Когда изрядно вспотевший он вернулся в зал, там ничего не изменилось, разве что голова с просителем договорились и теперь обнявшись, сипло тянули «ридно нэнька моя!», а прокурор с начальником УВД тягали друг друга за галстуки, выясняя, кто главнее.

Панэ провиднык! – привлек его внимание сидящий напротив один из побуревших молодых соратников.