Другой линией борьбы была линия психологическая. С самых первых дней Сашенькиного диагноза с ней начал работать замечательный психотерапевт А. Г. Это был подвижнический, безвозмездный труд. Он работал с Сашей в Морозовской больнице в самые трудные начальные дни практически ежедневно, потом – несколько раз в неделю. Его метод требует описания специалистом-психологом. Здесь же очень кратко и огрубленно обозначу его суть в моем понимании. Она состоит в том, чтобы научить ребенка внутренне, психологически взаимодействовать со своей болезнью, понимать, что у него есть иммунитет, внутренние защитные силы, которые способны бороться с ней и победить. Понять, разумеется, не как некую абстракцию, но как реальность, наглядно представимую, живую для ребенка. Для этого А. Г. вводил ребенка в состояние полусна, легкой дремоты, так, однако, что сохранялась полная обратная связь с ним. Затем он предлагал некоторые вопросы и ждал ответа на них от ребенка. Ребенку при этом ничего не навязывалось, ничего от него не требовалось, его ответы, представления о своей болезни и борьбе с ней были продуктом лишь его внутреннего восприятия и творчества. Иммунитет, например, представлялся одним детям в виде солдатиков, которые вступали в бой с темной силой (болезнью), другим – в виде воды, которой тушат огонь болезни.

У Саши тоже были свои внутренние «помощники» – она называла их «покой», «сила», «воля», «свобода», «ресурсы». Всеми ими управлял «волшебный ларец» или «центр». Болезнь представлялась Саше по-разному, часто как капсула «получерная-полусине-фиолетовая». Причем локализация поражений указывалась ею чрезвычайно точно, хотя она, конечно, ничего не могла о ней знать предварительно. Так, в одно из занятий А. Г. предложил ей представить, что у нее есть такой волшебный телевизор, который может показать, где еще гнездится болезнь. Саша осмотрела все тело с помощью этого «телевизора» и говорила, что на нем прямо загорались надписи – «кости таза», «голова», то есть те места, где действительно локализовались метастазы. «Помощники» затем выскребали болезнь, это было неприятно, подступала тошнота, словно это делали острыми ножами, потом протирали это место жидкостью и затем заливали «закрепителем». «Закрепители» были трех цветов: первый – желтый, затем – красный, а последний, «самый сильный», – зеленый. Все это были реалии, которые, повторяю, Саша видела, находясь как бы в легкой дремоте, полусне. Потом, легко выйдя из этого состояния, она рассказывала, что видела и что чувствовала, могла даже нарисовать увиденное. Многие ее постижения и восприятия были поразительны и звучали как прозрения. Даже названия «помощников» – «покой», «воля», «сила». Великий Пушкин писал: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Саша не читала этих строк, откуда у нее взялось представление об этих важнейших сущностных силах духа?

Или как она говорила о разных уровнях организма. Организм – как винтовая лестница, и каждый уровень – как площадка перехода от одного винта к другому. Сначала между уровнями пустота, и ее надо наполнить, обустроить, чтобы было на что опереться, и лишь тогда подниматься далее. Указывала она и число уровней – девять, что отвечало многим описанным ранее духовным построениям и иерархиям.

По сути, это была символика познания, постижения, стереометрия его, внутренний план. И говорил это девятилетний ребенок. Иначе как внушением свыше и духовидением не объяснишь. Но кто внушал и чей дух нашептывал? Этот вопрос беспокоил нас и оставался без ответа. Ответ дала сама Сашенька за два дня до ухода из земной жизни, о чем скажу много позже. А пока мы с волнением и надеждой следили за мастерской и самоотверженной работой А. Г. и за удивительными постижениями Сашеньки.