– Верно, о Вашем обществе, я многого не знаю, но поступи Вы иначе, Ваша дочь была бы здорова и весела, сейчас же она в плачевном состоянии, у неё нервный срыв и ей долго придётся приходить в себя от жестокости мужа и Ваших поступков по отношению к ней. Я не знаю, убили Вы того парня или нет, это дело милиции, но… Вы можете потерять свою дочь и потом никакие деньги Вам не вернут её, поймите же наконец! Вадим, у которого блестящее будущее, жестоко изнасиловал Вашу дочь, просто так, кровотечение не открылось бы, как врач Вам это говорю. И если начало жизни начинается с жестокости… право не знаю, что он может сделать дальше, – ответила Елена Владимировна.

– Я сам разберусь в своей семье! Пришёл узнать… каково состояние моей дочери и могу ли я отправить её домой, к мужу? – спросил Сергей Викторович, которому никогда не нравились нравоучения, тем более, от чужих людей.

Мужчина не сомневался, что поступил правильно и он оберегает дочь от ошибок, а семью от пересудов.

– Нет! Что Вы! – вырвался невольно возглас у Елены Владимировны.

Сергей Викторович с удивлением посмотрел на неё.

– Что нет? Уколы и капельницы можно делать и дома. Будет нужно, я найму весь персонал Вашей больницы! Хорошо… два дня и моя дочь уедет домой, пусть приступает к занятиям, там друзья, она развеется и забудет этого… – Сергей Викторович не нашёл слов, как назвать Сашу и замолчал, собираясь выйти.

– Не всё покупается и продаётся! Только не пожалейте о том, что сейчас делаете, – ответила Елена Владимировна, возвращаясь за свой стол и присаживаясь на стул.

Сергей Викторович с недоверием взглянул на неё и вышел из кабинета.

– Учить меня вздумала, дура… – пробормотал он, возвращаясь в палату дочери, но у двери его ждал Фёдор.

– А ты почему тут? Я же тебя оставил в её палате, – спросил Сергей Викторович.

– Я позвал медсестру, Вашей дочери стало плохо, – ответил Фёдор.

Сергей Викторович не заметил, что у молодого человека изменился взгляд, став ещё суровее. Он знал, что его сын болен ДЦП, кстати, предлагал лечение за границей, сказав, что готов оплатить все расходы, но Фёдор и сам думал об этом и наводил справки, только ему ответили, что вылечить такую врождённую болезнь, как ДЦП, практически невозможно. А когда Фёдор сказал Сергею Викторовичу, что наводил справки о болезни сына, Сергей Викторович настоял на том, чтобы отправить сына с его матерью в Германию.

– Но это пустые траты денег и времени, Сергей Викторович, – возразил тогда Фёдор.

– Пусть так, о деньгах не думай. Ты однажды жизнь мне спас, а это дороже всех сокровищ мира. Я в долгу у тебя, Фёдор, не возражай, готовь сына и жену к отправке в Германию. Нужны все обследования, всё, что мальчик проходил с самого рождения, даже какие упражнения делал, понял? – сказал Сергей Викторович.

Фёдор поражался этому человеку, Сергей Викторович помнил о том, что Фёдор спас ему жизнь, он мог быть щедрым и милосердным, что он и доказал, отправив его сына и жену в Берлин, оплатив все расходы на дорогу и дорогостоящее обследование и месяц лечения в клинике. Фёдор считал, что он в долгу перед Сергеем Викторовичем, хотя тот и говорил, что это он у него в долгу. Фёдор зачастую не понимал своего босса, этот человек мог быть милосердным и жестоким, любящим отцом и расчётливым бизнесменом, переступая через многое.

– Что опять случилось? – с волнением спросил Сергей Викторович, открывая дверь палаты Сашеньки.

Фёдор не стал заходить следом за ним и остался ждать в коридоре. Ему было тяжело видеть Сашеньку в таком состоянии. Он знал её весёлой, беззаботной и жизнерадостной девушкой, но от всего этого и следа не осталось.