Для современной молодёжи красный пионерский галстук – фетиш, для нас же – нечто большее: напоминание о нашем детстве и о пионерах-героях.
Макулатура и металлолом
Школа обязала моего ребёнка ежемесячно сдавать макулатуру.
Пришлось подписаться ещё на три газеты.
Сергей Федоров
Сбор макулатуры и металлолома – неотъемлемая часть советской эпохи и обязательная программа общественно-полезного труда. Их проводили по несколько раз в год. Один из них, как правило, выпадал на День пионерии, 19 мая.
Накануне, 18 мая, мы с одноклассницами оббегали квартиры многоэтажных домов, выпрашивая старые газеты и журналы. Собрать удавалось немного – жители советских городов в соответствии с распоряжением Госснаба и Госкомиздата СССР сами копили макулатуру на своих балконах и в кладовках. За двадцать сданных килограммов граждане Советского Союза могли получить собрания сочинений великих русских классиков – Льва Толстого, Фёдора Достоевского и некоторых других писателей.
Рядом со входом в школу стояли ответственные пионеры, которые у нас собранную макулатуру принимали и взвешивали, записывая, из какого мы класса. Особо отличившимся и перевыполнившим план давали грамоты за неоценимый вклад в сбережение природных ресурсов, ведь «60 килограммов макулатуры спасали целое дерево»!
Мальчики были заняты сбором металлолома. Тащили всё – железные вёдра, крышки от люков, обломки железных рельсов. Мальчикам тоже давали грамоты.
Мне нравилось, что накануне Дня пионерии можно было не готовиться к урокам, так как 19 мая уроков почти не было, все были заняты проведением торжественных мероприятий и сбором бумажек с железяками.
У нас, детей того поколения, не было чёткого представления, зачем надо было сдавать макулатуру и металлолом, мы просто поступали «как все», испытывая некоторый дискомфорт и стадное чувство. Никчёмность всех этих праздничных торжеств я ощутила в пятом классе, через месяц после Дня пионерии, когда нашла всю собранную нами макулатуру за школой, промокшую от дождя…
Украина. Киев
Самое приятное путешествие – возвращаться домой.
Кларк Грисвулд
Какой я помню Украину, тогда ещё в составе Союза Советских Социалистических Республик? Очень своеобразно помню.
Мне 11 лет. Лето, нас в купе поезда четверо – я, мама, подруга мамы и её сын, мой ровесник. Мама с детства страдает близорукостью и носит очки. Выходим в Киеве из поезда, мамин каблук цепляется за неровности на ступеньке, и она распластывается на перроне. Травм серьёзных избежали, но очки были безнадёжно разбиты. О, ужас, катастрофа! – тогда, в восьмидесятые, именно так всё и выглядело – очки выдавались каким-то очень сложным образом и только по месту жительства. Запасных у мамы не было, так что столицу Украины, со всеми её красотами, мама не увидела: степень близорукости была уж очень высокой.
Почему Киев не увидела я?
Поселились мы у высокопоставленных родственников маминой подруги, военных. Ступив за порог их дома, я поняла, что нарушение установленных здесь правил грозит мне чем-то страшным, может быть, даже выдворением из украинской столицы. За две недели мне пришлось продемонстрировать все навыки bon tone, что далось с большим трудом (можете себе представить, как я радовалась, покидая дом «радушных» киевских хозяев). Но это были не все мучения, испытанные мной на Украине.
Киев я не смогла увидеть ещё и по причине хронического недосыпания. Спальных мест в квартире было, мягко говоря, недостаточно, и мы установили очерёдность: один день на узкой кровати спим мы с мамой, на другой – мамина подруга с сыном. И один день – о, счастье! – на широкой кровати.