Дома никого не было. Сара была этому очень рада. Проходя в свою комнату, она остановилась возле кабинета отца. Дверь не была заперта. Зайти ей вдруг захотелось страшно. И страшно было заходить.

– Мама, ты дома? – крикнула Сара.

Никто не ответил. Сара взялась за ручку двери и зашла в кабинет.

Вы знаете, какими томными могут быть вечера в Италии? Когда траттории и рестораны до отказа набиваются людьми. Тихая трескотня за столиками. Каждый выход – это ярмарка тщеславия, когда достаются лучшие наряды, украшения и туфли. Блёклые при свете дня женщины становятся похожи на ночных бабочек: ярких и разнообразных.

Ходят уличные музыканты, обычно это аккордеон, как во Франции. Иногда появляются продавцы роз и настойчиво предлагают кавалерам купить даме розу. Всем становится неудобно и самые романтичные всё-таки покупают цветок. В маленьких городах все друг друга знают, обсуждают и сплетничают. И это происходит почти каждый вечер за ужином. Сегодня в одном из ресторанов на набережной сидела женщина. Она была одна. И только её нетерпеливый и шарящий по столикам взгляд намекал на то, что она, возможно, кого-то ждёт. У неё были светлые волосы, огромные бриллиантовые серьги в ушах и обширное декольте. Она курила мужские сигареты и часто просила официанта заменить пепельницу на чистую. Перед ней стояла чашка эспрессо и бокал с красным вином. Лицо у неё было гладкое и холёное, у таких женщин нет возраста. Вскоре к ней подошёл красивый молодой мужчина, поцеловал в щёки два раза и присел за столик.

– Я рада тебе видеть, Димитрий.

– Я тоже рад видеть тебя, Линда. Вчерашний ужин был замечательным, как всегда.

– Как тебе эта новость? Готов жениться на Саре? Это шутка?

– Ты меня на допрос пригласила? У меня мало времени, скоро самолёт.

– Димитрий, – она положила свою ладонь поверх его руки, – мы могли бы быть вместе. Зачем ты так со мной?

– Мы это уже обсуждали.

– Называй меня сегодня Франческа. Просто Франческа.

– Линда, перестань.

– Мне сегодня хочется быть Франческой.

– Я не могу тебя называть Франческой.

Линда глотнула вина и откинулась на спинку стула.

– Димитрий, я устала. Не можешь, не называй. Это всего лишь часть игры. Такая же часть, как твоя свадьба с моей дочерью. Я не верю в то, что это искренний поступок. Ты что-то затеял. И я узнаю что.

Рядом заплакал чей-то ребёнок. Линда поморщилась.

– Надо бы запретить в рестораны вход родителям с маленькими детьми.

Димитрий ничего не сказал.

– Только не вздумай обрюхатить Сару в первый год. Смотри мне. Я, пожалуй, возьму десерт. Ты будешь?

Димитрий покачал головой и закурил.

– Мне уже пора. Я хотел попрощаться с тобой. Мне верилось, что мы с тобой друзья и ими останемся.

– Да, конечно. – Линда снова положила свою ладонь на руку Димитрия. – Я так надеялась на наше с тобой будущее. Мне очень жаль, что ты всё это придумал. Хочешь, чтобы я ревновала?

– Линда, прости, если я как-то ввёл тебя в заблуждение по поводу возможности совместного будущего. Мне казалось, наше краткое общение было в допустимых рамках. – Димитрий медленно убрал свою ладонь из-под тонких пальцев Линды. – О чём ты говоришь?

– Ты что любишь эту малолетку? Вы же совсем друг друга не знаете! – её глаза сверкнули от обиды. – Я тебя не отдам никому, Димитрий. Так и знай.

– Ты вздумала мне угрожать? – резко спросил Димитрий. – Я не вещь и не принадлежу ни тебе, ни Саре, ни кому бы то ни было! Я так решил и так будет.

– А Франческе? Ты принадлежишь своему прошлому, от которого никак не можешь оторваться. – Она глотнула вина. – Мы все принадлежим прошлому, потому что оно уже было с нами. Я читала твоё письмо ей.