Сантаны можно было изучать только самым выдающимся знатокам нашего общества. Я тоже хотел попасть к ним, меня всегда тянуло изучать что-то максимально недостижимое обычному человеку, изучать те проблемы, которые вызвали наибольший резонанс и беспокойство, и в тоже время восхищение.

В итоге, после окончания обучения, я попал под распределение, в ту самую лабораторию по изучению вселенной, космоса и сантан. Моя карьера началась сразу с изучения сантан, вся литература и информация из статей, которыми я владел, была изучена мною до каждого знака препинания. Я всем своим внутренним миром ощущал невидимую связь с ними, ощущал, будто на себе, как им больно, что они тоже живые – только у них нет мозга, нет рук и ног, они часть нас как кожа, которая сохраняет нашу плоть от влияния внешней среды. Когда я их начинаю описывать, разговаривать о них, я теряю здравое мышление, я как младенец, который смотрит на маму, и в его глазах любовь, связь с ней, но сказать он ничего не может, и даже этого не понимает. Так и я чувствую связь, но ничего не знаю о них – откуда они, каким образом нас защищают, чем питаются, за счет чего живут… Вопросы можно повторять бесконечное множество раз, а вот ответов, к сожалению, на них бездушно мало.

При изучении нашей оболочки приходилось касаться всех тем, как биологических, так и физических, химических и математических. Наш отдел имел доступ почти во все остальные отделы кроме информационных. Мы чаще всего топтались на одном месте, и чтобы отвлекаться или переключаться, мы имели право переходить в другую сферу на некоторое время, и после уже с новыми силами возвращались к своим нерешенным задачам.

После адаптации на новом месте работы, я заслужил уважение среди коллег. Часто принимал участие в разработках медицинских аппаратов. Когда у ученых не получалось решить какую-то задачу, я либо знал сразу ответ, либо доставал с первого раза ту книгу, которая могла натолкнуть на нужную мысль. В своем же отделе первое мое значимое достижение было достигнуто через полтора года после начала работы в нем. С моей подачи были разработаны гигантские телескопы, стойкие к высоким температурам и полностью на дистанционном управлении. Эти телескопы, после одобрения высших чинов, были установлены в пустынях, где возникли дыры в защитном слое Земли. Так мы могли лучше изучить космос, и ближе увидеть солнце через эти отверстия. Так же через пару лет с помощью гигантских телескопов стало известно, что после разрушения одного кластера, выделяется дымчатая материя, и направляется к солнцу и питает его впоследствии своей энергией.

Также есть вероятность, что помимо нашей планеты, есть похожие планеты, тоже окруженные сантанами. И если одновременно на нашей планете и на другой разрушатся сантаны в большом количестве, то солнце от полученной энергии увеличит свою мощность и сожжет все планеты в неопределенном радиусе. Почему неопределенном? Потому что при сжигании планет образуется пыль или сажа, химических состав которых до конца не изучен, соответственно вопрос о размере их плотности тоже остается загадкой. Поэтому расстояние, на которое эти облака будут в состоянии удержать солнечную энергию не известно.

В итоге получаются весы, на которых нам ничего не остается как балансировать. В огромном масштабе солнце может сжечь абсолютно все планеты, получив предварительно и в процессе уйму энергии. А с другой стороны, когда это произойдет, то энергию солнце уже перестанет получать, и оно со временем станет тусклее и вовсе умрет. И даже могут не спасти малое количество планет то, что останется. Ведь у них тогда наступит ледниковый период, а выживут ли в тех условиях – большой вопросы. Но если вдруг выживут, пока солнце тусклое, и дадут ему энергии, то процесс может возобновиться. Но всему этому точных подтверждений нет, всего лишь догадки и предположения. Утопия даже, если хотите.