Отец Тима, Уилл Фоллис, учил, что в самом страхе нет ничего плохого. «Сильный не тот, кто не боится. Сильный тот, кто может преодолеть свой страх», – так он говорил. Обычно, после этого следовало наставление: «И так как ты – старший ребенок в семье, твои брат и сестра будут равняться на тебя. Ты не должен показывать им свои страхи». И Тим следовал этому правилу, особенно в последние непростые годы. Он был настоящим мужчиной, и отец им гордился. Правда с одним недостатком Тим никак не мог справиться, и брат с сестрой частенько над ним подшучивали. Тим ужасно боялся пауков, даже самых маленьких и безобидных. Психологи называют это арахнофобией.

Весь мир сузился до одной точки – той самой, в которой сидел паук. Периферийным зрением Тим заметил, что «Порше» остановился рядом, дверь открылась, и на землю ступил тяжелый ботинок, но не мог оторвать взгляд от самого ужасного представителя насекомых. Шаги приближались, и вскоре подошедший человек остановился в нескольких десятках сантиметров от Тима, а затем присел на корточки. После небольшой паузы он протянул руку, взял паука за тельце и поднял, отчего тот часто замахал лапками. Тим наконец пришел в себя, резко отдернул руку и, подняв взгляд, увидел незнакомца. Он был одет по-военному и обладал симпатичными чертами лица, зелеными глазами и татуировкой в виде черепа на лысине. На губах его играла улыбка.

– В этом мире есть вещи, которых следует опасаться. И этот паук в их число не входит, – голос был ровный и уверенный. Даже приятный.

Он встал в полный рост, не отводя взгляда и не переставая улыбаться. Тим решил, что настало время тоже встать, чтобы не заставлять этого человека ждать.

– Меня зовут Джек, – протянул тот руку.

– Тим.

Его рукопожатие было крепким, но не доставляло дискомфорта. Он был одного роста с Тимом, но шире в плечах, а на вид ему было лет тридцать или чуть больше. На лице была небольшая щетина, однако лысина оставалась гладкой, как детская задница – он явно гордился своей татуировкой. Джек все еще держал в левой руке самое ужасное насекомое на свете.

– Не думаю, что этот паук ядовит, – сказал он, поворачиваясь к одному из своих товарищей, низкому и коренастому. – А ты как думаешь, Крепыш?

– Мне насрать, но я бы лучше прикончил эту тварь, – отозвался тот басом.

Джек слегка усмехнулся и продолжил рассматривать насекомое, которое все никак не переставало махать лапками в тщетных попытках освободиться. Тим был уверен, что сейчас Джек бросит паука на землю и раздавит, но тот решил немного повеселиться.

– Ну так прикончи! – крикнул он и расхохотался.

Волосатые лапки паука, конечно, ухудшали его аэродинамические характеристики, но это не помешало ему пролететь пару метров и врезаться в грудь Крепыша. От баса не осталось и следа, и он завизжал как девчонка, стряхивая с себя тварь, которую только что собирался прикончить. Паук упал на землю и пополз так быстро, что точно мог бы выиграть в каком-нибудь любительском забеге. Тима покоробило от вида ползущего с такой скоростью насекомого, и он отвернулся, а затем резко дернулся от неожиданности, услышав пистолетные выстрелы. Крепыш, вне себя от гнева и испуга высадил в землю всю обойму, продолжая кричать тонким голосом, а Джек и второй его товарищ громко хохотали.

– Ты с ума сошел, Джек! – опустошенная обойма немного успокоила Крепыша, и голос его вновь начал обретать басовые ноты. – Ты же знаешь, как я ненавижу этих тварей!

– Есть вещи, которых действительно стоит бояться, – загадочно повторил Джек и взглянул на Тима. – Паучок не всадит тебе нож в спину.