– Да уж вижу… – отвечал Пётр.

– А у меня всего один вопрос, – перебил его Ваня, – а вы моего дедушку знаете?

– Нет! – воскликнул император так, что душа ушла в пятки.

– Тогда вопросов больше нет…

Пётр захохотал.

– А как же твой доклад?!

Ваня ошеломлённо выпучил глаза.

– Да я ошибся. Не вас спрашивал.

– А разве не ко мне ты обращался со слов «эй, ты»?

– А я не вам! – отвечал Ваня, – я себе… Сам с собой разговаривал, – начал стучать себе по лбу, – глупый! Глупый дурачок! – боязливо взглянул на Петра, – вот видите? – потом жалобно протянул, – отпустите, пожалуйста…

– Повезло тебе, что не в мои времена живёшь, – отвечал Пётр, – не то быстро твоя голова с плеч бы полетела за такое обращение к государю. Но отпустить, не отпущу! Коли разбудил меня, так слушай, почему я должен стать героем твоего доклада. Готов?

Ваня на автомате кивнул, притом всем своим видом показывал, до какой степени удивлён желанием императора рассказать о себе для доклада простого мальчика из 6Б класса. Удивлён, что не затоптал сразу, не велел казнить, а захотел говорить.

– Ага.

– Тогда слушай внимательно, а ещё лучше записывай.

– Хорошо! – достал смартфон, включил диктофон и приготовился слушать.

– Идея построить новую столицу на берегу моря родилась у меня ещё в ту пору, когда войной шёл на Азов, – начал Пётр, – после взятия крепости я стоял на берегу моря, чувствовал свежий морской бриз и, закрыв глаза, представлял себе новую столицу: огромный дворец, подобный французскому Версалю, на берегу моря, из окна которого я наблюдал за парадом военных кораблей, великолепных фрегатов с парусами, словно крыльями белых лебедей. Я видел перед своими глазами Венецию со всем её великолепием. Желал, чтобы каждый дом казался роскошным дворцом, наподобие европейских. Намеренно хотел подражать западноевропейской архитектуре, ибо желал видеть именно в этом новом городе пышный расцвет грядущей империи, дабы была равна она в красоте и величии Европе.

И если желание было ясным и понятным, то добиться этого было невероятно сложно. Одной из главных проблем был вопрос: а где строить город, если я хочу, чтобы стоял он на берегу моря? Варианта тогда было три: либо здесь на Азове, либо в Архангельске. Первый был сложен, потому как юг всегда бы граничил с империей Османов, и нападений на столицу было бы не избежать. Архангельск же был в относительной безопасности от нападения врагов, но находился город от Европы далеко. А коли уж я хотел пробить туда окно, то нужно было делать это как можно ближе к этой самой Европе. Поэтому я пришёл к выводу, что лучшим вариантом будет построить новый город где-нибудь на побережье Балтийского моря, и решил действовать.

Как раз вовремя подвернулось начало войны со Швецией. В 1700 году наша страна вступила в антишведскую коалицию. Потом было наступление в Ингерманландии, после которого здесь, на берегу Финского залива, на земле, принадлежавшей ранее славянам, я решил заложить Петропавловскую крепость.

Пока воевал с Карлом, город развивался, рос. У нас был замечательный план строительства, который после окончания войны со шведами, начал воплощаться в полную силу. Как на дрожжах на месте болот росли парки и дворцы, сады и храмы. За несколько лет нам удалось сделать то, что не могли жители западных столиц в течение столетий. Друзья восхищались новым городом, а враги преклонялись перед его растущей мощью и красотой.

И пускай все, кто ругает, критикует меня за то, что город был построен на костях, идут к чёрту! Ни до, ни после человек уже не сотворит такого чуда, такого произведения искусства за столь короткий срок на островах и болотах. И это в условиях войны, в которой мой народ, ведомый волей Господа, наголову разгромил самую сильную державу Европы на тот момент! Нарва, Лесная, Полтава, Гангут, Гренгам – русский солдат теперь навечно вписал своё имя в зал славы великих европейских армий, народ выстоял, а я создал это творение, не зря называемое теперь «северной Венецией». Взгляни на эти каналы, на эти дворцы и усадьбы! Разве они не прекрасны? И это всё мной во многом создано!