Ну, дела…

В комнатушке в рядок стояли шкафчики для одежды. Я пробежался по прямоугольникам с надписями глазами. Вот и мой. По крайней мере с моей фамилией и инициалами.

Что-то ещё там мелконько написано.

Я шагнул к своему шкафчику.

«Санитар» – так был обозначен мой статус черненькими буковками.

Они, что, из аккредитационного центра уже сюда сообщили, что я станцию по сердечно-легочной реанимации не сдал? Меня из докторов, сразу в санитары перевели?

Я переоделся. Свою одежду в шкафчик поместил, а казенную робу на себя напялил.

Ишь, в санитары меня…

Почему это так? У меня же ещё прежнее свидетельство об аккредитации годное, не вышел срок его действия. Я заранее хотел всё сдать, у нас так кадры требуют. Ну, чтобы дыра между старым и новым свидетельством не получилась. Одно уже закончилось, а нового ещё нет.

Досдавался… Кукла ломаная у них. Козлы…

К дверям ординаторской еле ноги меня донесли. Шел и думал, а надо ли мне туда? Не во врачебном я уже сословии…

Нет, надо заглянуть, о новых порядках узнать.

– Можно?

В ординаторской – пятиминутка. Это – по названию, а по времени она и гораздо дольше может затянуться.

– Зачем? – завотделением на меня глаза вытаращил. – Сергей, я ведь тебя на палату ударников поставил, иди туда и делом занимайся!

Во дожил… В ординаторскую не пустили!

В палату Петрович отправил! Горшки выносить!

Ну, допустим, про горшки ничего не было сказано.

Стоп. А, почему в ординаторской половина народа мне незнакомая? Из больницы скорой помощи докторов к нам перевели? Их – сюда, а наших – к ним? Ротацию сделали?

Что-то я совсем ничего не пойму. Сходил, называется, на аккредитацию. До санитара по карьерной лестнице вырос.

Тут ноги мои к полу и приросли. Куда меня Петрович поставил? На палату ударников? Что это ещё за ударники? Вообще я такого не слышал. После ординатуры, вот уже почти пять лет работаю, а про каких-то там ударников первый раз слышу.

На некоторых дверях палат, и правда, какие-то таблички висели. На одних дверях – только номера, на других – номера и таблички. Что там на них написано?

«Образцово-показательная палата для ударников».

Вот так, черным по белому. Для дураков.

Рядом с дверьми, на которых таблички, стендики какие-то под стеклом. Надо почитать, может что-то и прояснится.

Оказалось, что это положения об этих самых палатах. Кто такие ударники, там не было прописано. Подразумевалось, что это и так всем понятно.

Из вывешенного под стеклом я узнал, что в данных палатах стены, пол и окна должны быть приведены в самый лучший порядок. А, порядок может быть лучшим? Порядок, он порядок и есть. Что, может быть и худшим? Тогда это – совсем не порядок.

В палате должны стоять лучшие одинаковые койки с лучшими одинаковыми матрацами и подушками.

Тут меня смех начал разбирать.

Прикроватные тумбочки должны быть покрыты салфетками.

Это, вообще, кто придумал?

На каждой тумбочке и окне должны стоять живые или искусственные цветы.

Я чуть не начал биться головой об стену.

Палата должна быть радиофицирована, а на стенах необходимо иметь картины. Далее в скобочках значилось – портреты вождей и другие.

Портреты вождей? Вождей? Каких?

Что-то я совсем запутался. Это, что, всё главный врач той больницы придумал, куда нас присоединили?

Точно, внизу под положением подпись главного врача имелась. Ещё и скрепленная круглой печатью.

Для данной палаты должна быть выделена посуда высшего качества, в палате должно быть повешено зеркало и иметься умывальник.

Ну, не меньше чем знаменитый Мойдодыр… Кривоногий и хромой…

Завершал положение пункт о необходимости иметь в палате для ударников ширму.