– Действительно, похоже, что больше никак, – согласилась Светлана.

– Моя мама погибла еще в первую волну. Я был слишком мал и даже толком ничего не мог понять тогда. И только несколько лет назад стал разбираться в том, кто есть кто на этой войне. И даже в одной из книг, я прочел, что именно с ее смерти и началась вся эта бойня. И тогда я дал себе обещание, что обязательно узнаю, кто убил мою маму… – Юсет на долю секунды замолчал и тут же снова продолжил: – Может показаться странным, но именно смерть родителей Ланта каким-то образом прекратила войну. Ну, или, во всяком случае, можно сказать, что она пошла на убыль. Все стороны тихо отступили. Может, решили, что хватит смертей. Слишком уж много людей погибло тогда. А может высвободилась какая-то сила. Я не знаю, да и не в этом сейчас дело. Все это так сложно. В общем, если в двух словах, Лант прав, я был слишком мал и действительно мало, что помню о времени до того, как Тахриз забрала меня к себе. Но одну вещь я очень хорошо помню – браслет принадлежащий моей матери. Мне очень нравился этот браслет. Идя гулять с мамой в парк, я держался за ее руку и разглядывал как плавно перетекает серебряный узор в гладкие малахитовые камни. Я прижимался к нему щекой и чувствовал тепло браслета. А мама со смехом говорила: «Ты уже такой большой Юсет, ты мне руку оторвешь. Иди лучше поиграй с ребятами», – Юсет замолчал, щелкая клавишами ноутбука.

– А потом? – тихо спросила Светлана.

– А потом суп с котом, – резко ответил Юсет. Он не хотел вспоминать и никто не заставит его это сделать.

– Извини, – смутилась Светлана и сменила тему, – что ты делаешь?

– Я хочу подключиться к компьютерной сети, – уже мягче сказал Юсет. – И мне нужно сделать так, чтобы нас не заметили, или если уж заметят, то не сразу, – и он, размотав сетевой кабель, воткнул его в пустое гнездо хаба. – Так-с, посмотрим, что тут у нас есть.

На некоторое время воцарилось молчание, прерываемое только щелканьем клавиатуры.

– Ну вот, – наконец заговорил Юсет, – я снизил степень чувствительности охранной системы и теперь она сработает только в том случае, если по коридору протопает стадо мамонтов, и еще я открыл двери пожарной лестницы.

Пару секунд смысл этого сообщения не доходил до Светланы, а когда дошел, ее глаза стали размером с чайные блюдца.

– Ты хочешь сказать, – охрипнув переспросила она, – что нам придется переться до сотого этажа пешком.

– Не до сотого, а только до семьдесят второго – это, во-первых, – поправил ее Юсет, – а во-вторых, я тебе уже сказал, что лифтами, если хочешь остаться незаметным, здесь лучше не пользоваться.

Светлана села на пол скрестив ноги и печально сказала:

– Убей меня сразу, чтоб я не мучилась.

Юсет сунул руку в рюкзак и вытащил кобуру, с высовывающейся из нее матово-черной рукоятью. Юсет увидел, как Светка стремительно побледнела, и поспешил протянуть кобуру ей:

– Это тебе. Мало ли что.

– И что мне с ним делать, – глупо спросила Света.

Юсет уже было хотел сказать «застрелиться», но глянув на ее несчастное лицо и вздрагивающие губы, ответил:

– Если понадобится, то стрелять.

– В кого? – теперь позеленела Светлана.

– Эх, девчонки! – покачал головой Юсет. – Во врага, конечно.

Светлана покачала на ладони увесистую кобуру и, глубоко вздохнув, протянула ее обратно владельцу:

– Извини, я не умею этим пользоваться.

Юсет молча взял кобуру, вытащил пистолет и, сунув под нос Светлане, щелкнул предохранителем:

– Видишь, я снял его с предохранителя, надеюсь на курок ты нажать сможешь, – и, сунув пистолет снова в кобуру, быстро пристегнул ее к Светкиному ремню, – только не отстрели себе что-нибудь. Попробуй дотянуться рукой.