– Я тут остаюсь, – сразу же вылетело из Ирины, а к ней присоединилась Вера, – и я тоже… не люблю волков.
– Я пойду к Погуляю, – сказал врач, – дорога знакомая, кто со мной?
Я вызвался помогать Грише, Афоня согласился составить компанию Анвару, а остальные сказали, что будут помогать девушкам.
– Отлично, – подвел итог нашему летучему заседанию Гриша, – собираемся здесь через… – он посмотрел на часы, – через час. Ровно в девять ноль-ноль. Дальнейшие действия по обстоятельствам.
– Да, – вспомнил я одно обстоятельство, – а чего там с этим расследованием убийства-то? Удалось что-то узнать?
– Вообще-то это тайна следствия, – сурово сдвинул брови он, – но в связи с форс-мажором так и быть, расскажу… подозреваемый у нас нарисовался – тот самый гражданин, фоторобот которого я показывал вчера. Установили даже его фамилию и где живет. Сейчас он скрывается где-то в окрестных лесах, – и он обвел рукой по полу-окружности.
– А кого убили-то? – сделала круглые глаза Ирина, – и зачем?
– Убитый врач из санатория, Николай Растеряев, – ответил Гриша.
– Колька? – изумился Анвар, – я же вчера вечером его видел возле грязелечебницы, как же он убитым-то ходил и разговаривал?
– Обознался, наверно, – вежливо ответил ему мент, – а мотив убийства пока неясен, предполагается ревность, но это неточно.
– И к кому же ревновали? – мигом заинтересовалась Вера.
– К одной медсестре, Тамара ее зовут…
– И Томка тут завязалась? – вторично удивился Анвар, – ну кто бы мог подумать, на вид такая скромная девица…
– Хорош базарить, – перешел на более приземленные обороты речи Григорий, – дело надо сделать, а побазарим потом.
И мы разошлись в разные стороны, девушки с Игнатом и Толиком отправились к бассейну, врач с Афоней ушли направо в ржавые ворота, ведущие к Погуляю, а я сел на переднее сиденье УАЗика, а милиционер включил зажигание, прогрел мотор, и мы не торопясь тронулись по боковой аллее к стеле с названием санатория…
Неожиданные открытия
– Твоя машина? – спросил Гриша, когда мы проезжали мимо Кашкая.
– Точно, – подтвердил я, – как догадался?
– Да видел вчера, как ты подругу эту подвозил…
– Аааа, – не нашел я сказать ничего другого. – Как УАЗик-то, не ломается?
– Бывает, – скупо обрисовал он ломкоемкость вверенного транспорта, – ладно, что запчасти копейки стоят и найти их нетрудно. В отличие от твоего Кашкая.
– Что есть, то есть, – вздохнул я, – но пока еще их можно достать, кашкаевы запчасти-то, и даже не за очень большие деньги. А бензину сколько он у тебя жрет?
– В паспорте написано, что 10-12 в смешанном цикле, – буркнул в ответ он, – только враеье это… хорошо, если меньше 15, а то и до двадцатки доходит. Ладно еще, топливо нам в РОВД компенсируют, 40 литров в месяц. А у тебя как с расходом?
– Маленько получше, – сообщил я, – десятка по городу это вполне средний результат. На трассе так совсем 6,5-7.
– Стоп-машина, – резко затормозил он, так что я за малым не влетел в лобовое стекло, – дальше дороги нет…
– И точно, – добавил я, разглядев, что у нас там впереди.
А впереди у нас была огромная яма… даже и не яма, а ров… да и не ров, а провал в земле, шириной наверно метро в сто, если не больше. Я вышел из машины и собрался подойти к краю провала, но меня остановил Григорий.
– Я бы не стал это делать на твоем месте, – сказал он вполголоса, – а то свалишься вниз… это карстовый провал, если не ошибаюсь, они у нас в районе иногда случаются. И глубина там может быть и пятьдесят, и сто пятьдесят метров. А края очень нестабильные, тоже могут съехать.
– Ты меня убедил, – ответил я, – ну тогда, может, веревку для страховки привяжем… посмотреть на глубину этой хрени все же хочется.