– Как его жена, я ведь должна позаботиться о нём, – неловко улыбнувшись, оправдывалась она, – Прошу прощения, что оставляю вас. Всем приятного аппетита, – взяв поднос с едой, направляется к лестнице она. «Какой цирк. Они только и ждали, когда же я поскорее покину их» – поднявшись, Элизабет стучится в дубровую дверь. По ту сторону мужской голос безразлично отвечает «Войдите!». Она тянет ручку, заходя внутрь и застаёт Джереми стоящим у окна, вчитывающимся в неизвестные бумаги. Она подходит ближе, ставя на столик поднос. Он даже не оборачивается.

– Джереми. Я принесла тебе завтрак.

– Да-да. Большое спасибо, можешь поставить, – отмахнулся от неё муж. «…можешь поставить и уйти» – подумала Элизабет, и это и было истинным окончанием его фразы, не сказанным возможно лишь по тому, что он не хочет отвлекаться лишний раз.

– Я не просто так пришла. Нам нужно поговорить, – честно призналась она. Наконец, он поворачивается к ней лицом, отвлекаясь от своих документов.

– Что тебе сейчас надо? Разве ты не видишь, я занят! – сердито произнёс Джереми. Сведённые брови, прищуренные глаза, всё выдавало в нём сдерживание внутреннего гнева.

– Тебе не помешает на пару минут отвлечься от своих бумажек. Это важно, – настояла Элизабет, – Мы не можем оставить её там.

– Элизабет, прекрати. Мы уже всё решили и она не вернётся.

– Джереми. Она наша дочь, мы не можем так поступить, – кротко возразила женщина. На что мужчина взорвался, в ярости посмотрев на даму.

– Наша дочь? Повтори пожалуйста, наша дочь? О нет, нет, нет, – тихо и пугающе произнёс он, ступая вперёд. Он наклонился к ней, кладя свою руку на её плечо и сжимая. Женщина почувствовала боль, – Это твоё отродье и она убила, убила моего сына, единственного наследника! – с тихого тона он внезапно перешёл на крики. Его непредсказуемость пугала Элизабет всегда. Женщина удручённо вздохнула и всё же нашла в себе силы посмотреть на мужа.

– В том и дело! У нас больше нет детей, если она вернётся, мы непременно выдадим её замуж, и она родит ребёнка. Если тот будет мальчиком, то и станет наследником! – отчаянно убеждала его она. Но в ответ он схватил её за руку, до боли сжав запястье.

– Заткнись, глупая женщина, неужели ты не понимаешь? Никаких наследников от этой ошибки! Какой кошмар, у нас же даже больше нет детей, – разочарованно произнёс он, – Потому что ты бракованная женщина, больше не способная родить.

– Джереми, я понимаю, но… – возразила Элизабет.

– Лучше помолчи. Или ты хочешь вновь проверить, способна ли ты родить ещё? – перебил он. Джереми толкнул её к стене. Его рука скользнула вниз к её груди, до боли сжимая. Элизабет в страхе оглянулась на него.

– Не надо… – промолвила она. Джереми проигнорировал. Мужчина грубо расстегнул пуговицы у её платья, обнажая женское тело. Рука мужа легла на шею женщины, сильно сжимая и оставляя багровые следы. Он упивался болью и страхом, который она испытывала. Джереми поднял подолы её платья и притянул тело ближе к себе. Это надо перетерпеть. Она терпит это всю их супружескую жизнь. Однако мерзкое чувство в груди всё равно не покидает её. Ничего не происходит. Это странно. Элизабет чувствует, как её платье опускается, а Джереми отстраняется с охладевшим выражением лица.

– Уходи. Я сейчас всё равно ничего не хотел, – безразлично сказал он. Видимо, просто хотел напугать, – И, чтобы ты не забывала. Ты женщина, ты слушаешь и повинуешься. А я мужчина, я главный, я решаю. Так что больше не смей оспаривать мои решения и поднимать эту тему, – жена удручённо вздохнула на его слова. Она застегнула платье и покинула комнату. Элизабет вышла, закрыв за собой дверь и обессиленно облокотилась на неё. Слава богу, ничего не произошло. И неважно, что говорит Джереми, разрешит он или нет, мать вернёт своего ребёнка. А пока, её внимание привлекают разливающиеся мелодии фортепиано. Она идёт на звуки музыки, что ласкают уши, заставляя забыться. Мелодия приводит её в музыкальный класс. Музыкантом оказался Даниил. Она тихо подходит и аккуратно присаживается рядом, не отвлекая его. В нотах узнаёт мотив и принимается за игру. Ближе к концу они оба быстро перебирают пальцами по клавишам, гонясь за нотами. В окончание бьют по «фортиссимо», создавая громкий трепещущий звук. Элизабет выдыхает, довольствуясь игрой, и оборачивается на Даниила. Слабая улыбка озарила его лицо. Он редко улыбается так искренно.