Олег с детства боялся собак. Точнее, возможности быть покусанным и получить пресловутые «сорок уколов в живот». С возрастом укусы и инъекции перестали вызывать панику, но крупных собак он по-прежнему сторонился. Мелкие шавки не пугали, но их агрессивность и лай раздражали до чёртиков.

Сначала было не совсем понятно, что именно кинулось под ноги. Как два животных смогли так причудливо сплестись? Когда Олег, наконец, хорошенько всё разглядел, ему стало не по себе.

Это была собака. Небольшая чёрная коротконогая дворняжка с жёлтыми подпалинами на груди и морде. Только морда эта безжизненно болталась вместе с головой, странно вывернутой набок. Язык висел сухой сморщенной тряпкой, шерсть вылезала клочьями, из пустых глазниц сочилась тёмная жидкость и падали на землю мелкие червячки. Прямо из холки собаки росла длинная пернатая шея, увенчанная гусиной головой. Эта голова, в отличие от собачьей, была жива и активна, вопила на всю округу и норовила схватить человека за штаны. Выглядело неестественно и жутко, но немного комично. Журналист не сразу пришёл в себя и додумался снять существо на телефон.

– Жулька! – рявкнул вдруг хриплый голос. – А ну на место, дрянь!

Карликовая химера, недовольно гогоча, протиснулась обратно под забор. Подняв голову, Олег увидел, что в его сторону идёт крупный мужик в засаленной фуфайке. Парень поспешно спрятал смартфон и развернулся. Дорогу в нескольких шагах преграждал ещё один местный, ковыряя сапогом камень, словно не при делах. Левый рукав его линялого пиджака был пуст и засунут в накладной карман.

– Браток, а дай позвонить? – нагло оскалился хозяин «Жульки».

– Батарейка села, – соврал журналист, предчувствуя недоброе.

«Неужели, началось?»

– Так у меня зарядка есть в доме, – ещё шире оскалился здоровяк, подойдя совсем вплотную.

– Мужики, – дрожащим голосом проговорил Олег, – я с ментами работаю. Меня забрать должны скоро. Если тронете… Всех закроют, не сомневайтесь!

– Кто ж тебя трогает, городской? – просипел однорукий, тоже подойдя поближе. – Припёрся незваный, начал снимать без спросу. Петь, ты своё разрешение на съёмку давал?

– Не.

– Ну вот. И кто из нас нарушитель законов, приличий и вообще?

– Я представитель СМИ, – робко возразил приезжий. – Имею право снимать везде.

– Да вертел я твоё право! – рявкнул вдруг Петя, хватая журналиста за воротник.

Рука здоровяка показалась неестественно тонкой, с маленькой изящной кистью и облезшими следами маникюра. Зато вторая рука была под стать телу и обрушила на челюсть «представителя СМИ» тяжелый прокуренный кулак…

***

Олег медленно приходил в себя, ощущая спиной жёсткую неудобную постель. Всё кончилось? Анютку нашли, деревенскую шайку накрыли, а его отвезли в больницу? Ощупывая челюсть, журналист обнаружил свисающую с запястья цепь. Похоже, всё только начиналось.

За стеной послышался странный шум – словно большое животное прошло мягкими лапами по кафелю, громко постукивая когтями. Где-то вдалеке жужжала косилка или циркулярная пила. В воздухе стоял густой больничный запах. Олег чувствовал нарастающую панику, но поймал себя на странной мысли, что боится больше всего не самой смерти. Было невыносимо, что кто-нибудь обнаружит в его вещах фото Киры и начнёт издеваться над романтиком-неудачником, а сам он будет сгорать от стыда и бессильной злобы даже на том свете.

Попытка сесть увенчалась успехом – длины цепей на обеих руках было достаточно. Комната напоминала больничную палату с единственной койкой. Сквозь грязное окно в дальней стене светила почти полная луна. Вспыхнул яркий свет, и в палату вошёл пожилой мужчина в белом халате. Он казался грузным и рыхлым, под одеждой угадывались внушительные жировые складки. При этом руки и лицо его были неожиданно худыми. С собой посетитель принёс деревянный табурет, который поставил у окна и сел, молча присматриваясь сквозь очки.