Шурша разноцветной листвой в полумраке, Толя порадовался, что всегда брал на работу налобный фонарик. Тропинка уводила в самую чащу, потом резко свернула и закончилась невысоким обрывом зарастающей речки. Осматриваясь в поисках удобного спуска, парень заметил вдалеке, вверх по течению, одинокий мерцающий огонёк. Как они там теперь без электричества? Керосиновые лампы, как в старину? Подёрнутая ряской вода встретила свет фонарика весёлыми бликами. Пришлось долго и осторожно разгребать растительность, чтобы не взмутить. Наконец, зачерпнув где почище, Толя накрыл чайник крышкой и поставил рядом, а сам принялся полоскать руки и умываться, с удовольствием морщась от студёной влаги. Он что-то уловил боковым зрением и повернул голову. Течение несло в его сторону тёмный мохнатый ком. Выдра, что ли? Когда нечто зацепилось за камыши совсем рядом, свет фонарика позволил как следует рассмотреть.

Тушку развернуло брюхом кверху, и брюхо это оказалось вспоротым по всей длине. Кишки и прочие внутренности расстелились по воде жутковатой абстракцией. Крови почему-то не было. Когда человек попятился и уселся на илистый берег, громко ругаясь, зверь вдруг зашевелился и повернул голову. Затем шустро заперебирал лапами, развернулся и поплыл, вылез на противоположный берег и скрылся в кустах, волоча по земле промытые потроха. Толя отдышался, сглатывая тошноту, и выплеснул чайник в реку. Идти за водой в деревню было далеко, да и не оттуда ли плыла необъяснимо живучая тварь?

– За смертью тебя посылать! – проворчал Палыч, когда замёрзший и злой напарник ввалился в избушку. – Речку, что ль, не нашёл?