Самый (худший) лучший муж Ольга Белозубова

1. Глава 1

Марк Вильман

— Ни одна женщина не может дать мужчине того, что дадут несколько, — хмыкаю я. — Мне жаль, но теперь я ничем не могу тебе помочь, мой почти окольцованный друг.

— Это ты сейчас так думаешь, Марк, — смеется Богдан. — Встретишь ту самую и тоже женишься. Вот увидишь.

Он поднимает бокал с содовой и салютует мне.

Иронично изгибаю левую бровь. Знай я, зачем друг позвал меня в этот клуб, ни за что бы не пошел. Праздновать скорую женитьбу достойного человека — такое себе удовольствие. Оно ведь так и бывает: был человек, женился — и все, считай, нет человека.

Добровольно позволить себя окольцевать — это вообще в голове не укладывается.

Женщины, конечно, созданы для удовольствия, но, как и все хорошее, быстро приедаются. До обидного быстро.

В кармане брюк вибрирует телефон. Достаю, бегло смотрю на экран, вздыхаю, но трубку все же снимаю.

— Да, мой котенок, да, единственная моя. Нет, сегодня не могу, занят. И завтра тоже не смогу. Повиси секунду.

Открываю онлайн-банк и произвожу пару отточенных годами манипуляций.

— Это тебе, котенок, побалуй себя. Не скучай.

Нутром чую, как собеседница расплывается в довольной улыбке, тут же перестает канючить.

Кладу трубку под осуждающее качание головы Богдана.

— Очередной котенок? Единственная? — цокает он.

— Единственная, — подтверждаю я. — На этой неделе. И да, ей пора в отставку, а то уже пошли какие-то странные намеки.

Я каждую свою девушку называю «котенком». И им приятно, и мне не накладно — а то разве всех упомнишь? Никакой оперативки не хватит.

— Нарвешься ты когда-нибудь, Вильман, на ту, которая окажется тебе не по зубам.

— Она еще не родилась, — парирую я.

— Ну, значит, на обиженную пассию.

— Я достаточно щедр, чтобы они могли достойно пережить наше расставание, — машу рукой. — Ни одна не жаловалась. Так что не вижу смысла менять то, что хорошо работает.

Мы оба замолкаем, и я пользуюсь моментом. Взгляд лениво скользит по помещению и падает на прелестную представительницу слабой половины человечества. Все как я люблю: блондинка с высокой грудью и тонкой талией. Судя по форме, официантка.

Девушка замечает мой интерес, смущенно стреляет глазами, поправляет белую блузку и удаляется, виляя бедрами, — явно с целью произвести на меня эффект.

— Как тебе это удается? — восклицает Богдан. — Ты же ничего такого не сделал, просто посмотрел, а она уже чуть ли не лужей у твоих ног растеклась.

— Талант, — добродушно усмехаюсь я. — Ты вот в юриспруденции силен.

— И то правда. Ну, за таланты?

Мы поднимаем бокалы с содовой. Не пьем оба: завтра с утра заключение многомиллионной сделки, нужно быть собранным. На Богдане все юридические тонкости и моменты.

— Как там Елизавета Карловна? — переводит тему друг.

У меня резко портится настроение. Мать — последняя тема, которую мне хотелось бы обсудить.

— Как обычно, все так же мечтает меня женить, — закатываю глаза.

— Конечно, как можно агрохолдинг Вильманов вручить какой-нибудь плебейке, — бессовестно смеется друг. — Только где тебе невесту из дворянского рода взять? Впрочем, твоя матушка — дама весьма целеустремленная. Глядишь, и женит сына.

— Типун тебе на язык. Чтоб я женился? Скорее…

Резко умолкаю и встаю в охотничью стойку, глядя поверх головы Богдана.

— Что? Что такое, Марк? — Друг вертит шеей, пытаясь понять, кто или что привлекло мое внимание.

А оно всецело приковано к совершенному образцу некрасивого беспородного котенка.

Одинокая стройная шатенка у барной стойки, очаровательная в своем смущении. Несуразная, будто чуждая этому миру громкой музыки и дорогой выпивки. Прямой нос, копна торчащих мелких кудрей, зато губы… Сочные, манящие.

Она робко осматривается, и по всему видно, как ей неуютно.

Не красивая, нет, максимум миловидная. Обычно я и не взглянул бы на такую, но что-то в ней есть.

Похоже, так думаю не я один, потому что в следующую секунду робкий котенок хмурится и дает от ворот поворот подошедшему к ней мужчине. Тот что-то бурчит себе под нос, недовольно на нее зыркает, но отходит.

— Она же не в твоем вкусе, — изумленно тянет Богдан, подтверждая мои мысли.

— Что б ты понимал... Дама скучает? Скучает. Надо помочь. А то, что не красавица, так благотворительность — дело нужное и важное.

В это время к ней подходит еще один парень.

Котенок едва уловимо улыбается и что-то говорит.

«А улыбка-то какая, — подмечаю про себя. — Мона Лиза в действии…»

Незадачливый ухажер меняется в лице и тоже отходит.

Внутри тут же просыпается азарт охотника.

Это не котенок — настоящая дикая кошка. Приручить такую — задачка как раз по мне.

Кажется, последнее я произношу вслух, потому что Богдан тут же машет рукой перед моим лицом.

— Эй, эй, полегче. С чего ты вообще взял, что она тебе не откажет? Вон, коготки выпустила — уже нескольких отбрила. Тебя тоже пошлет.

Вызов принят.

— Спорим, я затащу ее в постель этой же ночью? — протягиваю я руку другу.

Тот усмехается и тянет ладонь в ответ.

— Если выиграю я, с тебя отпуск. Две недели, не меньше.

Отпускать так надолго главного юриста не хочется. Но… и не придется: Марку Вильману не отказывают.

Я уверенно произношу:

— Можешь ехать домой без меня, встретимся утром.

Подмигиваю другу и встаю из-за стола.

— Ну, я пошел.

«Марк Вильман уже идет к тебе, моя дикая кошечка».

Уверен, меня сегодня ждет о-очень жаркая ночь.

Я взъерошиваю шевелюру пятерней, прочищаю горло и не спеша двигаюсь к незнакомке. На лице — самая обаятельная из моих улыбок.

Кошечка замечает мой взгляд, и я улыбаюсь шире: она однозначно уже на крючке.

А в следующий миг она берет и... отворачивается.

Не понял. Это что такое было?

Я непонимающе трясу головой. А-а, наверное, у нее со зрением плохо, и она смотрела вроде как на меня, но по факту мимо. Ничего, сейчас исправлю этот момент. Подхожу ближе и занимаю барный стул рядом.

Кошечка пристально смотрит куда-то вбок, потягивая через трубочку свой мятный лимонад.

Недоумеваю: что так привлекло ее внимание? Пытаюсь проследить за ее взглядом, но ничего этакого не замечаю. Значит, набивает себе цену, усиленно делая вид, что я — пустое место.

Поразительное самомнение. С такой внешностью надо радоваться любому знаку внимания, а не крутить носом, когда с тобой пытаются познакомиться. Да и барный стул рядом не занят, а это однозначно говорит о многом.

А волосы... Одни ее волосы чего стоят: мелкие кудри торчат, как палки.

Марк, соберись, какое тебе дело до ее волос? Ты никогда не проигрываешь в спорах, вот и сегодня не стоит начинать.

— Добрый вечер, — игриво улыбаюсь я, — почему такая милая дама скучает одна?

Милая дама сканирует меня взглядом, а я расправляю плечи, давая ей возможность все рассмотреть и оценить верно. Скрывать мне нечего, прятать тоже — в спортзал хожу не отдыхать.

— Добрый, — бурчит она и закатывает глаза. — Простите, но дама не скучает и в компании не нуждается.

На ее лице появляется нечто вроде улыбки, той самой, что я уже видел ранее. Не поймешь, то ли улыбается, то ли скалится. Она явно дает понять, что разговор окончен.

Кошка отворачивается, а я быстро перевожу взгляд на Богдана. Тот бессовестно смеется, всем видом показывая: «Я же говорил».

Ну нет, так дело не пойдет. Я большими пальцами обеих рук показываю ему «класс» и предпринимаю новую попытку:

— У меня тут родилась интересная мысль...

— Поздравляю с первенцем, — изгибает бровь незнакомка.

До меня не сразу доходит смысл ее слов, а когда доходит...

«Да что она о себе возомнила?»

В висках бешено стучит пульс. Сейчас дам ей понять, кто тут главный.

— Девушка, — начинаю терять самообладание я и хватаю ее за руку.

Она недоуменно на меня таращится, одергивает руку:

— Мужчина, да отвалите вы уже от меня!

Ее глаза горят гневом, а ноздри нервно раздуваются.

О как? Отвалите? Мысленно хмыкаю. Марк Вильман может отвалить, только если сам этого хочет, детка.

Я неотрывно смотрю на нее. Ее отказ будоражит кровь, и отчего-то именно в этот момент злость уступает место неподдельному азарту и интересу к тому, чтобы объездить эту норовистую кобылку.

Поднимаю ладони в примирительном жесте.

— Прошу прощения, вы не так меня поняли.

Ее брови взлетают.

— Точнее, я не так выразился. — Спешу исправиться и снова включаю обаяние на полную катушку. — Давайте начнем сначала? Как вас зовут?

Однако вместо того чтобы представиться, незнакомка снова отворачивается, кидает взгляд куда-то в сторону столиков и издает протяжный стон. Что-то вроде «о не-е-ет».

Потом вдруг зло прищуривается, глядя прямо мне в глаза.

— Отказов вы не принимаете, да?

— Вы все верно поняли, — развожу руками. Дескать, виновен по всем статьям.

— И просто так не отстанете?

Снова киваю. Молодец, кошка, твои проблески сознания меня радуют.

— И вы бы, наверное, хотели продолжить беседу где-нибудь в другом месте, я верно понимаю?

Ее голос кажется странным, слишком высоким. Но это она, скорее всего, от возбуждения.

Что ж, как я и предполагал, женское «нет» означает «да, просто поуговаривайте меня». Так и знал, что она быстро сдастся. Даже обидно, я-то настроился на долгую осаду.

Победно улыбаюсь и киваю.

— Именно. Ты не пожалеешь, — многозначительно обещаю я, перехожу на «ты». Легонько касаюсь ее плеча и глажу его. К чему политесы, если уже через полчаса буду на ней?

Ее глаза расширяются, а я уже не сдерживаюсь: тяну к кошке руки, чтобы обнять за талию, так сказать, застолбить добычу, и показать Богдану, что выиграл в нашем споре.