Два батальона пацанов задержали три танковые дивизии группы армий «Север» на три дня. Курсанты забрасывали колонны с деревьев коктейлями Молотова, сожгли немало машин, а главное, запутали немецкое командование, которое не понимало, что происходит. Когда генералы разобрались, погибли почти все курсанты, но за это время с Кировского завода вышло еще пять КВ. Их получил взвод старшего лейтенанта Зиновия Колобанова из погибшей Краснознаменной танковой дивизии.

Экипаж Колобанова.

Взвод рассредоточился за позициями курсантов на трех дорогах, которые вели в Гатчину. Колобанов поставил два танка на лужскую дорогу, два – на кингисеппскую, а сам занял позицию на приморской дороге. Сначала немцы двинулись по лужской дороге и потеряли 5 танков и 3 бронетранспортера. Тогда 1-я танковая дивизия пошла по приморской дороге.

Около совхоза Войсковицы колонна легких танков попала под обстрел зарытого в землю КВ Колобанова. Позиция была выбрана старшим лейтенантом великолепно: дорога шла через болотистые луга, непроходимые для техники. КВ открыл огонь в борт противника, первыми выстрелами уничтожив два шедших впереди танка и два замыкавших. Немцы оказались в ловушке на узкой полосе асфальта посреди русской грязи. Колобанов принялся расстреливать их танки один за другим.

Некоторое время противник не мог понять, откуда по нему стреляют, и в ответ немцы били по стогам сена на колхозном поле. Потом КВ заметили и сосредоточили огонь на нем. После боя на броне насчитали 156 отметин от попаданий, однако пробитий не было, только башню заклинило. За полчаса Колобанов, потратив 98 снарядов, уничтожил все 22 танка 1-й танковой дивизии. Когда немцы доставили к месту боя батарею 88-мм орудий, Колобанов уничтожил и ее.

После войны мастер Минского автозавода Зиновий Колобанов рассказал про этот бой на встрече фронтовиков, и его подняли на смех. После гибели у западной границы профессиональной Красной армии советские танковые экипажи формировались из наскоро обученных призывников. Они привыкли дорого платить за каждый подбитый танк врага. История про советских танкистов, летом 1941-го уничтожавших немецкие танки десятками, показалась им выдумкой.

Москвичка Зина Степанова, студентка института иностранных языков им. Мориса Тореза, дошла до Берлина уважаемым солдатом, переводчицей разведотдела 52-й гвардейской Рижской стрелковой дивизии.

2 мая 1945 года стало известно, что Берлинский гарнизон капитулировал, а его комендант сдался в плен. Однако на участке Рижской дивизии в районе парка Гумбольдтхайн бой продолжался. Окруженная там группировка немцев занимала очень хорошую позицию – Гумбольдтхайнскую высоту. Здесь было все, чтобы долго стоять насмерть: глубокие траншеи и подвалы, доты с круговыми амбразурами и мощные зенитные башни, которые и прикрывали высоту с воздуха, и могли стать последней крепостью для защитников.

Там собралось множество германских солдат и офицеров, твердо решивших не сдаваться. Все случайные люди из фольксштурма к тому времени уже разбежались. В Гумбольдтхайне остались люди преимущественно двух типов: нацисты-патриоты, решившие умереть вместе с Рейхом, и эсэсовцы, которые знали, что в советском плену им выжить не светит, так что и сдаваться смысла для себя не видели.

И они не сдавались, отбивая одну советскую атаку за другой и десятками убивая красноармейцев, уже успевших поверить, что им повезло пережить войну.

Зина Степанова добровольно вызвалась поговорить с окруженными немцами. На штабном вездеходе вместе с подполковником Поповым и радистом Калмыковым она под обстрелом проехала к северной крепости Гумбольдхайна. Там заметили белый флаг парламентеров и к ним вышли два генерала. Они без интереса выслушали предложение прекратить сопротивление и вежливо отказались.