– Мы тоже сейчас городим. Город – это помеха, это всегда запрет. Преимущество же наше в том и состоит, что мы можем просчитать тех, кто нас преследует, и вовремя занять нужную нам игровую позицию. Мы себе не запрещаем, у нас нет помех. Впрочем, разве Кичи сейчас не охотится? Может быть, она нас сейчас и слышит…

– Папа, мы проходим боевое крещение? – Чика осенила догадка.

– Можно и так сказать, но я бы по-другому всё сформулировал: мы путешествуем, и, слава богу, путешествие наше не закончилось пока трагически.

– И значит, мы победили в этом нашем, как ты сказал, «путешествии»?

– Нет, просто мы ушли от поражения… пока.

Нарвас тревожно оглянулся, потому что безопасность прежде всего. Главное – не попасть в поле зрения людей. Он дал знак, и они с Чиком потрусили по асфальтовой дороге к камышовым зарослям речки-безымянки. И уже на ходу Нарвас подвёл итог своему уроку, пытаясь ёмко формулировать каждое своё слово.

– Тебе нужно запомнить основное правило поиска. Запоминай!

Когда ты слушаешь, то тебе мешают, т.е. создают помехи. Это всегда происходит. Значит, тебе намекают. Поэтому нужно слушать помехи внутри себя, чтобы понять, какая преграда ожидает тебя впереди. Для охотника помеха и есть сигнал верного направления.

Берег речки был сплошь в зарослях камыша. Нарвас бежал с Чиком, низко пригнув голову, тем особым охотничьим шагом лиса, делающим его неприметным и быстрым в полевых условиях. Чик же во всём ему подражал. Когда же камыш заканчивался, то он переходил в зону небольшого кустарника, и тогда они бежали вдоль этого кустарника, сливаясь с окружающим ландшафтом. «Это хорошо, – думал Нарвас. – Файзы дорогу найдёт, надо только слушать шум. Хорошо, что сейчас не зима, а лето. С голоду не помрёшь, если даже захочешь.» И поймал на ходу стрекозу.

Бежали только ночью. Во-первых, так легче было ориентироваться. «Шум», который издавала Кичи, становился всё отчётливей и отчётливей. А во-вторых, не было заклятых врагов Нарваса – людей. Отдыхали, как правило, днём. «Компас» Нарваса работал безукоризненно чётко: он показывал всё время на север. Там находилась его Кичи, там находился его дом.

Один раз непредвиденное обстоятельство всё же случилось во время его маршрута: когда Нарвас с Чиком бежали в черте какого-то большого города, то оба услышали плач человеческого ребёнка. Нарвас сразу понял, что дитя потерялось и зовёт свою маму. Он остановился. Не в его правилах было вмешиваться в человеческие игры, но случилось несчастье, а он не мог оставаться к этому безучастным. Он осмотрелся. Никого. Файзы подошёл к ребёнку, и тот сразу успокоился. Совсем ещё малыш! Слёзы его высохли, и он стал забавляться пушистым рыжим хвостом лиса.

Файзы настроился на шум и сразу понял, где находятся его родители. Там, наверху каменного утёса, гудела пьяная компания с безутешно рыдающей матерью, обнаружившей свою пропажу. Он подумал: «Малыш… в кустах. Это непорядок». Приказав Чику оставаться на месте, Файзы подлез под малыша с намерением оттащить его к компании, но сразу понял, что ноша чересчур тяжела. И, оставив эту свою затею, он решил воспользоваться правилом «помехи». Малыш уже успел вцепиться в его загривок и, похоже, ни за что не хотел его отпускать. Тогда лис, лизнув его в лицо, ловким движением освободился от его объятий.

Итак, правило «помехи» гласит, что препятствие устраняется, когда слушаешь помехи внутри себя. Когда слушаешь, тогда понимаешь, какая преграда ожидает тебя впереди. Важно обнаружить или, во всяком случае, создать эту помеху, а затем обратить внимание других на её появление. А потому Нарвас побежал прямо к людям. Он нарушил все свои правила и, похоже, тем самым создал ещё одно вопреки всему, чем так дорожил. Создание помехи предполагало не скрытую, а открытую игру.