Это была ложь, пусть и невинная. Амина ни секунды не сомневалась, что Брок Бил одинаково уютно чувствует себя и в смокинге, и в пижаме. Однако Джеки принялась рьяно убеждать его в том, что выглядит он шикарно, и отец невесты окончательно расслабился. Сработала вспышка, Брок и Джеки поморщились.

– Амина, гардероб! – повторила Лесли.

– Еще пару снимков…

– Будет лучше, – заявила Лесли, вставая прямо перед объективом, – если ты пойдешь туда прямо сейчас!

Амина проглотила подкативший к горлу комок, подавила раздражение и попыталась снять последнюю панораму комнаты, но все девушки, словно по команде, заметили ее присутствие, тут же стали сдержанными и схватились за дезодоранты и лаки для волос.

– Иди, – сказала Лесли, – тебе пора сделать перерыв!

Амина вышла из салона в прохладу коридора, слегка поежилась, завернула за угол и направилась к бальному залу, везя за собой тяжелую сумку. Обернутые в полиэтиленовую пленку деревья Лесли стояли на карауле по обе стороны коридора, больше напоминая египетские мумии. Несколько человек тщательно измеряли расстояние между кадками.

– Гардероб? – на ходу спросила у служащих Амина.

– Дальше по коридору, – ответил один из них.

Ускорив шаг, Амина миновала бальный зал, кухню и вышла в дальнюю часть холла. Гардероб представлял собой несколько открытых стоек около задней двери, и девушка, недолго думая, взяла первую попавшуюся вешалку.

– Вам помочь, мисс?

Светловолосый, стриженный под ежик подросток появился ниоткуда, он нервно дергал рукава рубашки, торчавшие из-под слишком короткого бордового пиджака. У него было остренькое, будто мордочка хорька, лицо.

– Не нужно, я просто пальто повешу.

– Нет-нет, я сам!

– Так я уже повесила.

– А номерок взяли?

Ничего не поняв, Амина удивленно посмотрела на него, и тут мальчик снял с вешалки рулон билетов, оторвал один и протянул девушке.

– Спасибо!

Подросток улыбнулся ей заговорщицки, как будто только они понимали, в чем суть шутки, и произнес:

– Меня зовут Эван.

– Амина.

– Вот это будет заноза в заднице, да? – сказал он, глядя через плечо девушки на холл.

– Да уж, точно…

– Удачи!

– И тебе тоже!

Как бы Амине ни хотелось этого признавать, но Лесли оказалась права: прогулка до гардероба дала ей время выпустить пар. Вернувшись в женский салон, она быстро нашла нужную точку съемки – рядом с любым зеркалом – и сместила фокус с центра комнаты.

Четыре часа спустя она уже стояла на танцполе. Тесно прижавшиеся друг к другу пары кружились вокруг нее, улыбаясь в объектив. В зале пахло праздником – лилиями, мужским одеколоном, вином и теплой кожей.

Церемония закончилась, ужин шел своим чередом, и невеста, слегка расслабившись, прильнула к жениху. Ее хрупкая фигурка в руках мужчины в смокинге напоминала голубку, которую бережно держат две большие ладони. Сейчас Джессика казалась более юной и нежной, чем в торжественные моменты, и когда она подняла голову, взглянула на мужа и подставила ему губы для поцелуя, Амина поняла, что от этой фотографии молодожены будут в восторге.

Все снимки должны получиться вполне в духе Лесли: они продемонстрируют стиль Билов, их вкус и экстравагантность. Лесли и вправду продумала все до мельчайших деталей, начиная с фруктов, шампанского и трюфельного бара и заканчивая именными карточками для гостей, украшенными шелковыми лентами, специальными играми для детей и крошечными серебряными фигурками Спейс-Нидл[2] в качестве сувенира на память. Конечно, на семейных фото Брок держал жену в медвежьих объятьях, как будто холодильник обнимал, зато в остальном вечеринка проходила беззаботно, слегка небрежно и красиво, парни были высокими и только начинали набирать вес, готовясь стать похожими на своих отцов, девушки – при макияже с блеском для губ и с идеальными фигурами.