Димка встретился с Гогой в раздевалке. Тот стоял в своём новеньком тёмно-сером пальто с пушистым воротником.

– Ты что, Михаила Платоновича не будешь дожидаться?

– Нужно очень! Я про него всё узнал, он теперь уже не учитель географии, а пенсионер, бывший учитель… И мне начхать на него. Счастливо оставаться! – И Гога убежал.

Димка хотел броситься за ним. Ему обязательно надо было объясниться с Гогой, но оглянулся и увидел Михаила Платоновича.

– Дядя Миша, вы… – он говорил заикаясь, – вы ничего не слышали? Правда ведь, ничего?

Больше всего на свете Димке хотелось получить отрицательный ответ, но учитель кивнул головой:

– Слышал.

– Это он пошутил, понимаете, он горячий, дядя Миша. Я живо его догоню. Он извинится перед вами! И за урок и вот за эти слова. А, хотите?..

– Не надо, Димка. И потом, я в самом деле ухожу на пенсию.

Никогда ещё их возвращение с Михаилом Платоновичем домой не было таким печальным. Шли они медленно. Михаил Платонович быстро уставал и задыхался. Димка проводил его до квартиры и пошёл домой. Не побежал, как всегда, а пошёл, потому что не разбежишься, когда такие нелёгкие мысли в голове.

На следующий день у Михаила Платоновича случился инфаркт – тяжёлая болезнь сердечных сосудов. Димка впервые слышал это слово. Он принёс в класс весть о болезни учителя. Его стали расспрашивать, как да что, и только один Гога не подошёл. Потом затрезвонил звонок, и ребята побежали на урок, чтобы встретиться с новым учителем географии.

Это оказалась молоденькая женщина с коротко остриженными волосами. Она была красивая, и Димку это неприятно поразило. Но скоро он догадался, почему она была такая красивая: у неё были синие-синие глаза, чёрные волосы, а кофточка под цвет глаз, тоже синяя. «От кофточки», – подумал Димка и успокоился.

Учительница не сидела на месте, как Михаил Платонович, а неслышно расхаживала между рядами, заложив руки за спину.

На перемене Гога шептал в коридоре:

– Вот это учительница! Не то что наш старикан: «вы перепутали вулкан Этну с Везувием», «достопочтенный рыцарь», точно мы англичане из средневековья.

Ребята тоже хвалили её, и Димке вдруг стало одиноко-одиноко. Ему было жалко Михаила Платоновича.

«Ну и пускай все забыли дядю Мишу, мы и без них проживём».

Из школы в этот день Димка шёл следом за Гогой. Он смотрел ему в спину и думал:

«Пальто с хлястиком носит, задавала!» Ему почему-то захотелось догнать Гогу, наскочить и оторвать этот хлястик. Точно от этого стало бы легче. И он догнал Гогу и грубо толкнул его плечом:

– Зайдём во двор. Дело есть!

Димка свернул во двор, не оглядываясь, чувствуя, что Гога идёт за ним без охоты.

– Ну, чего? – насторожённо спросил Гога.

Димка расстегнул пальто и снял галстук.

– Давай мой галстук назад. Разошлись наши дорожки. Я бы тебя, такого, из пионеров выгнал!

– За что, интересно?

– За твою подлую натуру.

Гога тоже снял галстук.

– Ну, ещё чего скажешь?

– А вот чего! – И Димка неожиданно ударил его по щеке.

Гога схватился за щеку и закричал тонким, девчоночьим голосом:

– Ты что дерёшься? Я всем расскажу! Заманил и нападаешь на безоружных!

– Ах, заманил? – сказал Димка. – Тогда снимай пальто, будем драться.

Он вдруг почувствовал приступ ярости. Дрожащими от волнения руками Димка стал снимать пальто, но Гога повернулся и стремительно пустился наутёк. Он бежал, поминутно оглядываясь, а когда увидел, что Димка за ним не гонится, остановился и помахал кулаком:

– Ничего, мы ещё с тобой посчитаемся.

2 декабря

Сегодня у нас на уроке географии был балет. Новая географичка всё время расхаживала, пританцовывая, между партами. А наши растаяли и улыбались ей.