Странников встретил бурлящий порт, сопоставимый с любым крупным городом мира. Туда-сюда сновали многочисленные суда всех размеров. В небольшом заливе пришвартованные корабли и лодки терлись друг о друга бортами. Корабль Замара причалил рядом с таким же судном. Капитаны поздоровались друг с другом на каком-то непонятном языке. Ребят провели в кандалах по деревянной пристани к причальной стенке порта. Провожаемые безразличными взглядами команд пришвартованных судов они сошли на твердую землю.

Нериза и Альмицес несколько раз просили пирата о пощаде, но в ответ Альмицес получил очередной удар по ребрам от одного из матросов. Жанира от испуга прижалась к своей сестре.

Дети шли за Замаром и под охраной из четырех моряков по причалу. Сильный портовый запах валил с ног. В торговых палатках жарили сардины, которые источали специфический аромат. На передвижных лотках с обеих сторон прохода продавалось пиво, вино и разные блюда, щедро приправленные специями, от которых тоже шел сильный запах, непривычный детскому носу. При виде стольких яств у голодных пленников забурчали животы. Они уже неделю питались только водой и объедками, которые периодически подбрасывали им на корабле.

Люди Замара вели их по узким темным улочкам внутрь густонаселенного города. Запахи порта сменились на другие, не менее сильные. По обочинам там и тут текли сточные воды, над которыми роились насекомые. По улицам бегали мыши и крысы, привлеченные зловонием, и Альмицес вспомнил того зверька в доме у родителей, когда они с Тельмой готовились к побегу. Так они прошли несколько кварталов. Дети впервые попали в большой город. В отличие от Альмицеса, его сестры никогда не покидали свою маленькую деревню, где едва насчитывалось двести жителей. Жанира, забыв о кандалах, с удивлением глядела по сторонам. Она с широко открытыми глазами смотрела на странных людей, наполнявших город. Альмицес же, напротив, был разочарован открывавшейся картиной: этот город напоминал свинарник, в отличие от тех греческих городов, в которых он успел побывать с отцом. Неризу утомляло такое большое количество людей на такой маленькой площади. Она все бы отдала, чтобы снова оказаться на своем пляже дома, в тишине и покое, и инстинктивно сжала руку младшей сестры.

Они долго шли по кривым грязным улочкам. Прошли квартал кожевенников, воздух которого был пропитан тошнотворной вонью от кожи, которую мастера выделывали прямо на улицах. Потом миновали квартал корзинщиков, которые выставляли свой товар прямо на пороге своих домов и ждали щедрых покупателей, сидя рядом с ними. В квартале ткачей улицы пестрили сотнями тканей и ковров, укрывавшими стены домов причудливой мозаикой, которая напоминала портал в другой мир. Нериза, открыв рот, рассматривала дивные фигуры, которые создавали пестрые ткани, висящие повсюду. Постепенно улицы пустели, стало дома редели. И вот за поворотом предстали холмы, нависающие над городской стеной.

Стертые в кровь кандалами детские ноги ступили на узкую еле видную тропинку, ведущую из города и терявшуюся за небольшим холмом. Группа Замара поднялась на его закругленную вершину, и дети увидели за ним место, где должна была решиться их судьба. У подножия холма в его восточной части на большой, окруженной небольшой изгородью площади стояло несколько строений.

Альмицес присмотрелся и увидел за забором большие деревянные клетки. Значит, туда их и вел Замар. Тропинка, петляя, спускалась к постройкам и вела вдоль изгороди, сооруженной из деревянных палок разной высоты, сена и глины, высотой чуть выше человеческого роста. Такую стенку несложно перелезть. Так они прошли вдоль изгороди к большим двухстворчатым деревянным воротам. Замар достал свой бронзовый меч и с силой ударил рукояткой в закрытые двери. Через мгновение ворота приоткрылись. Маленький мужчина, ростом с Неризу, раскланялся перед капитаном с услужливой улыбкой. Они обменялись парой фраз, и карлик распахнул ворота перед процессией. Группа зашла внутрь за своим капитаном. Дети осматривались по сторонам, страх перед неизвестностью читался в их глазах.